Ганс хотел принять его предложение, но против этого восстали Вильбольд и его гости; было решено, что все останется по-прежнему: сегодня отправится в замок Виттсгав Ганс, а в следующую ночь Торальд. Тостом за здоровье заклинателей барон закончил обед.
Бедный Ганс попался в поставленную им самим ловушку. Предлагая свой проект, он думал отделаться по обыкновению похвальбой.
Он рассчитывал притвориться, будто войдет в замок. В действительности же он решил провести ночь где-нибудь в окрестности замка и на следующий день рассказать о мнимой своей борьбе с духами. Но теперь дело обстояло иначе. Он понял, что за ним станут следить. Действительно, после обеда барон Вильбольд заявил, что лично проводит рыцаря Ганса в замок, запрет его на ключ в спальне, к двери которой приложит свою печать.
Отступать было уже поздно, и бедный Ганс должен был согласиться, но попросил позволения отправиться раньше домой, чтобы вооружиться для борьбы с врагами, если они явятся.
Затем он отправился в замок Виттсгав в сопровождении барона Вильбольда, рыцаря Торальда и нескольких других лиц, которые должны были дожидаться исхода предприятия на хуторе, недалеко от замка.
В Виттсгав прибыли в девять часов вечера. Ганс в душе страшно боялся, но старался сохранить наружное спокойствие. Замок был погружен в полнейший мрак, и в нем царствовала глубокая тишина.
Пройдя пустынные коридоры и залы, вошли в спальню, мрачную и холодную комнату. Затопили камин, зажгли люстру и канделябры. Потом, пожелав Гансу спокойной ночи, все ушли, а барон Вильбольд запер дверь на ключ и приложил свою печать.
Затем все удалились, и Ганс остался один. Сначала он хотел убежать через окно, но это оказалось невозможным, так как под окном была глубокая пропасть. Он начал исследовать стены, но нигде не нашел никакой потайной двери.
Волей-неволей ему пришлось остаться. Убедившись затем еще с помощью тщательного осмотра, что все его вооружение в порядке, Ганс уселся в кресло против камина.
Один час проходил за другим. Ничего необыкновенного не происходило. Рыцарь Ганс успокоился и начал даже засыпать, как вдруг раздался шум в печной трубе. Ганс бросил в камин несколько свежих поленьев, надеясь обжечь ноги привидения и таким образом воспрепятствовать его появлению.
Но из трубы опустилась доска до самого пола, образуя как бы мост над огнем. По этому мосту начали спускаться кобольды, хорошо вооруженные, со своим королем во главе.
Ганс отступал все дальше и дальше, и, когда кобольды выстроились на полу перед камином в боевом порядке, он очутился у противоположной стены. Дальше уйти мешала ему стена, но и теперь между рыцарем и его врагами оставалось много свободного пространства.
Тогда царь кобольдов обратился к Гансу со следующей речью:
— Я слышал, рыцарь Ганс, не раз, что ты хвастался своей храбростью, а так как рыцарь обязан никогда не врать, то я убежден, что это правда. Поэтому мне пришла в голову мысль вступить с тобой в единоборство. Узнав, что ты предложил барону Вильбольду изгнать из его замка привидение, я предложил этому привидению вступить вместо него в борьбу с тобой сегодня ночью. Если ты останешься победителем, дух обязывается уйти из замка и никогда более в нем не являться. Если же ты будешь побежден, то должен откровенно в этом сознаться и уступить место рыцарю Торальду. Этого последнего мне, наверное, легко будет победить, так как я никогда не слыхал, чтобы он хвастал своими подвигами.
Кончив свою речь, царь, по рыцарскому обычаю, бросил Гансу свою перчатку. Последний, все время внимательно разглядывавший противника и найдя, что он не более шести дюймов ростом, решил, что такого врага нечего бояться, и поднял перчатку.
Затем возник вопрос, каким оружием противники будут сражаться. Царь заявил, что он будет драться обычным своим оружием — бичом, а Ганс своей шпагой.
Рыцарь, услыхав это, захохотал. А когда царь уверил его, что никакого другого оружия не употребляет и дал честное слово не отступать от своего обыкновения и на этот раз, то Ганс согласился начать борьбу, считая такого врага неопасным, и в свою очередь бросил царю перчатку. В ту же минуту заиграли двенадцать трубачей, и королю принесли его бич.
Рукоятка этого бича была из цельного изумруда, и к нему прикреплены были пять стальных цепей, в три фута длиной, с алмазом на конце.
Трубачи заиграли еще громче, и борьба началась.