И вдруг прямо в гущу этого крикливого птичьего базара врезался морской орёл. Он выхватил из воды самого большого лосося и полетел прочь.
Кнут чуть было не заплакал от обиды.
- Вот я вам покажу, воры! - закричал он и, схватив полную пригоршню камней, стал швырять в птиц. Кому он подбил крыло, кому зашиб лапу, но птицы всё равно не разлетались.
Кто знает, чем бы это кончилось, но тут со стороны залива ударил выстрел, потом ещё и ещё. После каждого выстрела птицы замертво падали в воду и, так же как рыбы, покачивались, лёжа на боку.
Скоро почти все птицы были перебиты, а те, которых не настиг выстрел, с громким криком разлетелись в разные стороны.
В это время из-за мыса выплыла лодка с тремя охотниками. Это был господин Петерман со своими друзьями. Сегодня охотники были в самом лучшем расположении духа. Ещё бы! Такой охоты у них в жизни ещё не было!
- А, это ты, Кнут! - крикнул господин Петерман. - Как это тебе удалось подманить столько птицы?
- Да я вовсе не подманивал этих птиц, - сказал Кнут. - Я играл на своей дудочке рыбам, а птицы, как видно, тоже захотели послушать мою музыку.
- Значит, ты очень искусный музыкант, - сказал господин Петерман. - С сегодняшнего дня я так и буду называть тебя: Кнут-Музыкант.
- Что ж, я согласен, - сказал Кнут.
Да и почему бы он стал спорить? Ведь Кнут-Музы-кант звучит ничуть не хуже, чем, например, Кнут Андерсон, или Кнут Сёдерлунд, или Кнут Матсон.
- Послушай, Кнут-Музыкант, - сказал господин Петерман, подбирая из воды битую птицу, - что это с тобой случилось? Ты стал тощий, как жердь.
- На что же мне быть похожим, если обедать мне приходится вприглядку? - весело сказал Кнут.
- Пожалуй, ты прав, - согласился господин Петерман. - Но сегодня я приглашаю тебя к себе на обед. Ведь если бы не ты, мы никогда бы не настреляли столько дичи. Только приходи не раньше четырёх, а то птицу не успеют зажарить. Но смотри не опаздывай - я не люблю ждать.
- Благодарю вас, - сказал Кнут, - я приду ровно в четыре.
А сам подумал: «Для того, кто ничего не ел со вчерашнего дня, не так-то легко ждать и до четырёх часов».
Наконец лодка, нагружённая дичью, отчалила от берега, а Кнут с пустыми руками пошёл домой.
- Ну, Кнут, много ли ты наловил рыбы? - спросила бабушка.
- Наловить-то я ничего не наловил, а видеть - много видел. Но рыбу съели птицы, а птиц застрелил господин Петерман.
- Плохо дело, Кнут! - сказала бабушка. - Сегодня на обед у нас только и есть, что четыре картофелины, две салаки и пол-ломтя хлеба.
- Пусть всё это останется вам, бабушка, - сказал Кнут. - Я приглашён на обед к господину Петерману и принесу вам в кармане кусочек сыру.
- Только не ходи через Киикальский лес, Кнут, - сказала бабушка. - Там живут эльфы. Там находятся владения горного короля, снежного короля я королевы лесов. Самое лучшее - идти берегом.
- Берегом очень далеко, бабушка, а я ведь со вчерашнего дня ничего не ел.
- Ну, иди, как хочешь. Да поменьше думай о еде, а то ещё больше захочется есть.
- Не беспокойтесь, бабушка. По дороге я буду повторять правила из грамматики, - сказал Кнут и отправился в путь.
«Неужели же я потащусь по берегу, когда лесом идти вдвое ближе!» - думал Кнут, и, дойдя до поворота дороги, он свернул на тропинку, которая вела прямо в Киикальский лес.
«Существительные бывают собственные и нарицательные… Что сие значит?» - спрашивал самого себя Кнут, пробираясь по лесной чаще. Но он ещё не успел ответить на этот трудный вопрос, как вдруг увидел маленького, сухонького старичка, который изо всех сил толкал тележку, нагружённую железными ли-стами.-
- А, здравствуй, Кнут-Музыкант! - сказал старичок. - Что это с тобой? Ты очень похудел!
- Как же я могу потолстеть, когда со вчерашнего дня во рту у меня не было ничего, кроме правил грамматики! Но кто вам сказал, что меня зовут Кнут-Музыкант?
- А я никого не спрашивал. Я сам знаю, кого как зовут.
«Это удивительно, - подумал Кнут. - Ведь даже я не знал ещё сегодня утром, что меня зовут Кнут-Музыкант».
- Не могу ли я чем-нибудь помочь вам? - снова спросил Кнут старичка. - Я вижу, что вам трудно тащить эту тележку.
- Что ж, помоги, если хочешь, Музыкант, - сказал старичок.
Кнут налёг на тележку, и они двинулись дальше, вглубь леса. У подножия торы, спрятавшейся в самой чаще, старичок остановился.
- Ну, вот мы и дома, - сказал он. - Пойдём со мной, Кнут, и я угощу тебя на славу за то, что ты помог мне дотащить тележку.
«Пожалуй, не будет большой беды, если я зайду на минутку», - подумал Кнут и вслед за стариком полез в расселину горы.
Они долго пробирались по узким каменистым ходам, пока наконец не дошли до огромной пещеры. Стены, пол, потолок - всё тут сверкало и блестело золотом, серебром и драгоценными камнями.