И все его придворные тоже катались со смеху до тех пор, пока не развалились.
Даже ледяные зеркала в его дворце и те полопались и рассыпались на мелкие кусочки.
Кнут и сам едва удерживался от смеха, но всё-та-ки он играл и играл на своей дудочке, пока весь дворец не превратился в огромный сугроб. Тут поднялась метель, снежный вихрь подхватил Кнута, закружил и куда-то понёс.
Когда Кнут открыл глаза, он снова стоял на лесной тропинке. Снег растаял, по всему лесу бежали бурные ручьи, опять вернулось лето.
«Теперь буду глядеть в оба», - подумал Кнут и снова зашагал по лесу.
Но не успел он сделать и нескольких шагов, как вдруг увидел чудесную зелёную полянку. Тут было столько спелой земляники, что казалось, будто вся трава забрызгана красными капельками.
«Пожалуй, не будет большой беды, если я полакомлюсь немного ягодами. Ведь обед будет не раньше четырёх», - подумал Кнут.
Но едва только он протянул руку за земляникой, как все ягодки бросились от него в разные стороны.
«Ну и дела! - подумал Кнут. - В этом лесу, кажется, всё заколдовано, даже земляника».
Он наклонился к самой земле и тут только разглядел, что это вовсе не земляника, а крошечные лесные человечки- эльфы. Они были не выше, чем стебельки земляники, и все были в красных юбочках и красных шапочках. А на зеленой кочке посреди поляны сидела сама королева эльфов.
- Здравствуй, здравствуй, Кнут-Музыкант! - сказала королева. - Так это ты распугал весь мой народ?
- Прошу простить меня, - сказал Кнут, кланяясь королеве, - но я принял ваших подданных и ваше величество за лесную землянику.
- Бедный мальчик! - воскликнула королева. - Ты, наверно, очень голоден?
- Как же мне быть сытым, если со вчерашнего дня я ничего не ел, кроме калёного железа и замороженной ртути! - сказал Кнут.
- Да, этим, пожалуй, сыт не будешь, - согласилась королева эльфов и, обернувшись к своим фрейлинам, приказала: - Дайте ему маковую росинку и комариную ножку! Пусть бедняга хоть разок поест досыта.
- Благодарю вас, - сказал Кнут, - но не лучше ли будет, если вы дадите мне корзинку земляники и ведро молока?
- Ну и обжора ты! - воскликнула королева. - Мало того, что ты явился в моё королевство без спросу, - ты раздавил тридцать моих верных подданных! И ты ещё смеешь спорить со мной!.. Эй, лесные пауки! Сюда! Принимайтесь за работу!
И тотчас с деревьев спустились тысячи длинноногих пауков. Они окружили Кнута со всех сторон и принялись опутывать его паутиной.
Кнуту не очень-то понравилась такая шутка. Он хотел было разорвать паутину руками, но руки его словно прилипли к куртке. Он хотел убежать, но не мог сделать ни шагу, как будто его спеленали. Глаза ему залепила густая паутиновая сетка, и кончилось тем, что он, как подкошенный, свалился в траву.
Ну и смех поднялся кругом! Вся лесная полянка смеялась над ним. Никогда ещё эльфы так не веселились! Они прыгали и скакали вокруг Кнута, танцевали на нём, щекотали ему нос и шею и вообще были в восторге от всей этой забавы.
- Теперь лежи здесь, пока сам не запросишь капельку росы и комариную ножку! - пищали они ему в самое ухо.
«Плохо моё дело», - думал Кнут. И вдруг в голову ему пришла прекрасная мысль.
- Послушайте, маленькие эльфы, - взмолился Кнут: - для того чтобы вы на меня не сердились, я готов съесть не то что комариную ножку, а даже кусочек тростника! Пусть только кто-нибудь достанет его из моего кармана и сунет мне в рот.
Всем известно, что эльфы очень любопытны. Поэтому им, конечно, захотелось посмотреть, как это человек будет есть тростник. И вот четверо смельчаков, словно в глубокую пропасть, полезли в карман Кнута. С трудом выволокли они тростниковую дудочку и, согнувшись в три погибели, потащили её сначала вверх по руке Кнута, потом по краю плеча, потом по шее, до самого подбородка. Тут они разом взялись за неё, подняли и приставили Кнуту к губам.
А Кнут, едва только дудочка оказалась у него во рту, дунул в неё легонько, и дудочка жалобно запела: «Ой-ой-ой! Ой-ой-ой!»
И сразу на полянке затих весёлый смех. Потом стало слышно, как на траву упала одна капля, потом другая, третья, и вот словно зашумел внезапно хлынувший дождь. Кнут хоть и не видел ничего, но сразу догадался, что это плачут эльфы. Ему даже стало жалко, что эти маленькие весёлые существа так горюют.
- Послушайте, - сказал наконец Кнут, - если вы освободите меня, я прикажу моей дудочке развеселить вас. А не освободите - так всегда и будете лить слёзы!
Ничего страшнее эльфы не могли себе представить. Громко всхлипывая, эльфы бросились срывать с Кнута паутину, распутывать ему руки и ноги.