А тем временем Косой и Рыжехвостая со всех ног улепётывали в лес, спасаясь от добродушного Приссе. Впрочем, на этот раз его никак нельзя было назвать добродушным. Сейчас он внушил бы страх хоть кому - хвост трубой, пасть разинута, глаза навыкате. Он даже не мог лаять, а тоненько, пискляво тявкал - совсем так, как тявкают его сородичи, настоящие охотничьи собаки, когда нападают на свежий след зайца.
Ещё немного - и он настиг бы свою добычу. Но Косой и Рыжехвостая были уже на опушке.
Одним духом белка взобралась на высоченную сосну и спряталась в её густых ветвях.
Приссе волчком закружился вокруг сосны. Он бешено лаял и рычал, но разве это могло помочь! Рыжехвостая была не так глупа, чтобы вылезти из своего убежища, и, притаившись на дереве, только посмеивалась.
А пока Приссе лаял под сосной, Косой, не теряя времени, скрылся в лесу.
Так Приссе и вернулся в школу ни с чем, пристыжённый своей неудачей.
Когда опасность миновала, друзья встретились в лесной чаще под кустом можжевельника.
Если бы они умели смеяться, весь лес, наверно, звенел бы от их смеха. Но и теперь они очень веселились, вспоминая свои приключения.
- Ты заметила, какой глупый этот Приссе? - сказал заяц, немного смущаясь. - Он, кажется, вообразил, что может догнать меня! А ведь я бежал даже не во всю прыть.
- А ты заметил, что он совсем не может лазить по деревьям? - сказала белка.
- И что это Калле выдумал, будто он умеет смеяться? - сказал Косой. - Он лает, как самая обыкновенная собака. А мы-то поверили, что Калле всё знает!
- Да, если знаешь, что дважды два - четыре, это ещё не значит, что знаешь всё! - с важностью произнесла белка.
И это, конечно, совершенно верно.
