В одном старинном силезском селении, чье название, несмотря на все мои усилия, я так и не сумел узнать, случилась удивительная история, которую я собираюсь вам поведать.
Жил там один сапожник вроде того, кого некогда описал Лафонтен, но только, в отличие от лафонтеновского, его силезский собрат испытывал глубокое отвращение к своему ремеслу.
Впрочем, если бы он занимался совсем другим делом, то относился бы к нему точно так же. Ведь, по правде говоря, для него любой труд был чем-то невыносимым, и он вполне серьезно считал, что такому славному человеку, как он, Господь Бог вполне мог бы дать состояние, достаточное для того, чтобы жить спокойно, ничего не делая, до конца своих дней — подобно Арбогасту г-на Вьенне или, возможно, Мери, я уж не знаю, кто на самом деле был его создателем.
Кто за свои дела не ждал иной награды,
Как до скончанья дней вкушать одни услады.
Вы, дорогие читатели, несомненно подумаете, что при такой склонности к лени наш сапожник наверняка имел в изобилии то, что он считал необходимой приправой к счастливому существованию, то есть хороший стол и доброе вино. Однако, напротив, он был, следует признать, весьма бедным, и, если и обладал немалой долей того, чем наделяет людей Всевышний, а именно воздухом и солнцем, то ему взамен недоставало того, что добывается в поте лица — питья и пищи.
Неудивительно поэтому, что частенько, не желая трудиться и не имея даже корочки хлеба, он бросался на свою кровать, а вернее на свое убогое ложе, чтобы воплотить в жизнь довольно обманчивую пословицу: "Кто спит, тот обедает".
И вот однажды, вместо того чтобы улечься на постель, как это было сделано им накануне и не привело к ожидаемому результату, он решил заменить сон прогулкой и, выйдя из своей лачуги, оказался около одиннадцати утра у деревенского моста.
На этом мосту возвышался каменный святой Непомук, глядевший на него с улыбающимся видом.
Однако вполне приветливая улыбка святого показалась сапожнику насмешливой.
— Да, да! — воскликнул он. — Тебе там, наверху, легко улыбаться и насмехаться надо мной! Тебе-то хорошо на твоем постаменте: ни голода, ни жажды, ни надобности зарабатывать на жизнь. Эх, был бы я на твоем месте!
Не успел он произнести эти слова, как каменное изваяние кивнуло ему головой в знак согласия и громко и отчетливо сказало:
— Ну что ж, ладно, вскоре твое желание будет исполнено: ты займешь мое место, и мы посмотрим, принесет ли тебе счастье такая перемена.
Этот ответ, которого сапожник никак не ожидал, страшно напугал его, и он стремглав помчался домой, как будто зад у него пылал огнем.
Там он увидел свою жену, которая стирала белье у колодца.
— Поторопись! Поторопись! — крикнула она мужу. — Господин ризничий ждет тебя в доме.
Там сапожник и в самом деле увидел ризничего, ожидавшего его с нетерпением.
— А вот и вы, наконец! — воскликнул гость, увидев хозяина.
— Да, это я, — ответил запыхавшийся сапожник. — Зачем же я вам понадобился?
— Ей-Богу, кум, — объяснил ризничий, — я вынужден поручить вам странную работу, но вы, как мне известно, славный малый и за деньги, да и за хорошую еду не откажетесь сделать для меня доброе дело, тем более если оно не требует большого труда; так что я без малейших сомнений решил обратиться к вам. А речь, кум, пойдет вот о чем.
Как раз сегодня праздник святого Непомука и, следовательно, как раз сегодня состоится ежегодное паломничество в нашу часовню, где, как вам известно, находится его статуя, изваянная в натуральную величину и раскрашенная в естественные цвета. И вот, когда сегодня утром я вознамерился привести ее в порядок по случаю праздника, она упала со своего пьедестала и разбилась вдребезги. Вы можете себе представить охвативший меня ужас! Восстановить ее никакой возможности нет, а устроить праздник, тем не менее, мы должны. Но, как вы понимаете, нет святого — нет и праздника. Так вот, мне пришла в голову одна мысль, и она такова: дело в том, что по воле случая, а скорее — Провидения, вы и святой Непомук похожи как две капли воды, ну и, будучи моим добрым кумом, вы не откажете мне в просьбе стать сегодня в часовне на место святого Непомука, притом за достойное вознаграждение. Такова истинная цель моего прихода к вам; так согласны ли вы, кум?
Но сапожник не смог ему сразу ответить: он был ошеломлен тем, что слова, услышанные им на мосту, в точности совпали со словами ризничего.
Он посмотрел на церковного служителя вытаращенными глазами, полуоткрыл рот и пробормотал:
— Конечно, конечно, господин ризничий, с большим удовольствием, но как мы это сделаем?
— О Господи, да нет ничего проще, — успокоил его ризничий, — вы сейчас же проводите меня домой, и я дам вам все необходимые объяснения. Если вдруг вы еще не обедали, я предложу вам превосходный пивной суп и вашу долю тех лакомых омлетов, какие моя кухарка умеет хорошо готовить. Что же касается доброй бутылки венгерского вина, то об этом вам нечего беспокоиться: вы знаете, что у меня в подвале найдется несколько таких.
Этого обещания было более чем достаточно, чтобы соблазнить нашего сапожника, который с утра ничего еще не ел. Широко шагая, он пошел за ризничим и был при этом настолько сбит с толку происходящим, что на ходу крикнул жене:
— Не беспокойся обо мне, Катарина, я отобедаю у святого Непомука.
Жена проводила сапожника удивленным взглядом. Добрая женщина опасалась, не ударил ли голод ее муженьку в голову и не повредил ли он ее слегка.
Как и обещал ризничий нашему герою, обед был и в самом деле готов, и на столе поднимался пар от пивного супа. Три тарелки супа, наполнявшиеся одна за другой и поглощенные им менее чем за три минуты, свидетельствовали о том, на что он способен; затем последовал омлет, желтый, словно золото, отлично прожаренный, не слишком жесткий, не слишком жидкий — настоящий омлет для знатока, на который было израсходовано полтора десятка яиц и здоровенный кусок масла и который был почти без посторонней помощи полностью съеден будущим святым Непомуком.
Само собой разумеется, что этот обильный обед наш герой оросил двумя бутылками вина, которые он выпил самостоятельно.
Нет ничего удивительного в том, что, покончив с едой, он, откинувшись на спинку стула, испустил вздох удовлетворения, чего не случалось с ним уже давно.
— Ну что, — спросил его ризничий, — теперь вам полегчало?
— Все отлично, — откликнулся сапожник, — теперь я душой и телом готов выполнить то, что вам угодно.
— В таком случае, скорей, скорей, скорей за дело! — воскликнул ризничий, вставая и тем самым призывая гостя последовать его примеру. — Вам нужно побыстрей одеться, так как колокола уже начали звонить и набожные паломники не замедлят появиться.
Ризничий и сапожник помчались к часовне. Там наш герой надел роскошную одежду и остроконечный колпак святого Непомука; затем ризничий приклеил ему длинную бороду, охватившую нижнюю часть его лица. И действительно, в таком виде сапожник обрел столь разительное сходство со святым, что даже его жена едва ли узнала бы мужа.
— Вот так! — произнес ризничий, когда переодевание было завершено. — Поднимайтесь-ка теперь на пьедестал под этим большим паникадилом. Вот ваше место. Держите в правой руке эту книгу, а левую протяните так, как это делаю я. Вот так! Теперь немного приподнимите голову и устремите взгляд к Небу, чтобы казаться как можно более благочестивым.
Дав таким образом наказ своему куму и не находя больше никаких изъянов в его позе и в выражении его лица, ризничий удалился со словами:
— Неплохо, неплохо, совсем неплохо! Все идет как надо.
Но едва ризничий, козырьком приставив ко лбу ладонь, отступил на несколько шагов назад, поздравляя своего кума, как тот издал жуткий крик, которому отозвалась вся часовня.
— Иосиф и Мария! — вопил сапожник, ухватив левой рукой кончик носа, словно вознамерившись удлинить его до самого пояса.
— Бог мой, что случилось, кум? — спросил ризничий, поспешно вернувшись к несчастному. — Вы кричите так страдальчески, словно вас ужалил тарантул.