После этого, спустившись с крыши, друзья направились в свою комнату, легли в постель, надвинув на уши хлопчатобумажные колпаки, и спали так спокойно, как им ни разу не удавалось за четырнадцать лет и девять месяцев.
На следующий день, утром, друзья пришли в лавку к Захариасу и посвятили его во все те прекрасные замыслы, что они обсудили накануне. И поскольку Захариас не лишен был честолюбия и его отцовскому чувству льстило, что у сына чуть ли не самые мощные во всей Германии челюсти, он с восторгом воспринял предложение взять из его лавки не только орешек, но и того, кто мог его разгрызть.
Молодому человеку решиться на это оказалось гораздо труднее. Особенно его волновало, что, вместо изящной косички в сетке, которую он носил с таким изяществом, на затылке у него появится деревянная косица. Но звездочет, дядя и отец так уговаривали его, надавали ему столько обещаний, что он в конце концов решился. И поскольку Элиас Дроссельмейер тотчас же взялся за дело, деревянная косица вскоре была изготовлена и прочно прикреплена к затылку исполненного упований юноши. Поспешим сказать, дабы удовлетворить любопытство наших читателей, что это хитроумное устройство работало весьма успешно и в первый же день наш искусный механик добился самых блестящих результатов, испытывая его как на самых твердых абрикосовых косточках, так и на самых неподдающихся персиковых.
Закончив испытания, звездочет, механик и молодой Дроссельмейер незамедлительно отправились к королю. Захариасу очень хотелось сопровождать их, но, поскольку кому-то надо было присматривать за лавкой, этот добрейший отец пожертвовал собой и остался в Нюрнберге.
Конец сказки о принцессе Пирлипат.
Первой заботой механика и звездочета по прибытии ко двору было оставить молодого Дроссельмейера на постоялом дворе и отправиться во дворец, дабы объявить там, что после безрезультатных поисков в четырех частях света они, наконец, нашли орех Кракатук в Нюрнберге; но о том, кому предстояло разгрызть этот орех, они, как и было между ними условлено, не сказали ни слова.
Во дворце поднялось ликование. Король сразу же вызвал к себе тайного советника, надзиравшего за умонастроением народа и распоряжавшегося всеми газетами, и приказал ему составить для королевского "Вестника" официальное сообщение, которое должны были перепечатать редакторы других изданий и в котором говорилось, что все те, кто считает свои зубы достаточно крепкими для того, чтобы разгрызть орех Кракатук, должны явиться во дворец и, в случае успешного завершения операции, получить значительное вознаграждение.
Лишь в подобных обстоятельствах можно понять, сколько прочных челюстей имеется в королевстве! Соперников оказалось так много, что пришлось создать жюри под председательством королевского зубодера, обязанного осматривать соперников, чтобы проверить, на месте ли у них все тридцать два зуба и не испорчен ли хотя бы один из этих зубов.
Три тысячи пятьсот кандидатов были допущены к первому испытанию, длившееся неделю и не имевшее никаких других результатов, кроме огромного количества сломанных зубов и вывихнутых челюстей.
Пришлось поэтому опубликовать еще одно воззвание. Местные и заграничные газеты запестрели объявлениями. Король обещал обладателю необыкновенных челюстей, способному разгрызть орех Кракатук, место непременного президента Академии и орден Золотого Паука. Образования для участия в состязании не требовалось.
В этом втором испытании участвовало пять тысяч человек. Все научные корпорации Европы прислали своих представителей на это важнейшее собрание. Там было замечено несколько членов Французской академии, и среди них ее непременный секретарь, который, правда, не мог участвовать в состязании, ибо у него недоставало зубов, сломанных им при попытках уничтожить сочинения своих собратьев.
Это второе испытание, длившееся две недели, было, увы, еще более безуспешным, чем перво:. Среди тех, кто упорствовал в желании разгрызть орех, были и делегаты ученых сообществ, действовавшие во славу направивших их корпораций, к которым они принадлежали; но при этом они потеряли свои лучшие зубы.
Что же касается ореха, то на его скорлупе не сохранилось ни малейшего следа многочисленных попыток ее раздавить.
Король был в отчаянии; он решил принять крайние меры и, поскольку у него не было наследников мужского пола, приказал опубликовать в местных и заграничных газетах третье объявление: тому, кто сможет разгрызть орех Кракатук, предлагались рука принцессы Пирлипат и право наследования трона. Единственное условие, ставившееся на этот раз участникам состязания, состояло в том, что они должны были быть не моложе шестнадцати и не старше двадцати четырех лет.
Обещание подобной награды взволновало всю Германию. Кандидаты прибывали со всех концов Европы; они бы, разумеется, прибыли и из Азии, и из Африки, и из Америки, и даже из той пятой части света, что открыли Элиас Дроссельмейер и его друг-звездочет, если бы ограниченные во времени читатели, увидев это объявление в газетах, не рассудили вполне справедливо, что в тот день, когда они читают его, испытание уже заканчивается или даже закончилось.
На этот раз механик и звездочет сочли, что пришла пора выставить на свет молодого Дроссельмейера, ибо король не смог бы предложить более высокую награду, чем та, какая уже была им назначена. Однако, будучи уверены в успехе, хотя в этом испытании участвовала целая толпа принцев с мощными королевскими или даже императорскими челюстями, они явились в Бюро записей (не надо путать его с Бюро надписей и изящной словесности!), когда оно уже закрывалось, и имя Натаниэля Дроссельмейера было внесено в список последним, причем под номером 1 1375.
На этот раз, как и в двух предыдущих испытаниях, все 11374 соперника Натаниэля Дроссельмейера выбыли из строя, и на девятнадцатый день состязаний, в одиннадцать часов тридцать пять минут утра, то есть в тот самый час, когда принцессе Пирлипат исполнилось пятнадцать лет, было названо имя Натаниэля Дроссельмейера.
Молодой человек явился в сопровождении своих наставников: механика и звездочета.
Эти два замечательных персонажа впервые с тех пор, как они оставили принцессу Пирлипат в колыбели, увидели ее, и за это время с ней произошли большие перемены; однако со всей нашей искренностью историка следует отметить, что эти перемены отнюдь не пошли ей на пользу: когда наши друзья расставались с ней, принцесса была просто уродлива, теперь же она стала отвратительна по виду.
В самом деле, она сильно выросла, но выглядела при этом тщедушной. Так что невозможно было понять, как эти тощие ножки, эти немощные ляжки, это сморщенное тельце сочетается с чудовищной головой, которой они служили опорой. Перед путешественниками были те же взъерошенные волосы, те же зеленые глаза, тот же громадный рот, тот же поросший пушком подбородок, о которых мы уже говорили; однако все это стало старее на пятнадцать лет!
Увидев это воплощение уродства, несчастный Натаниэль весь задрожал и спросил механика и звездочета, вполне ли они уверены, что ядрышко ореха Кракатук способно вернуть принцессе красоту, ибо, если она останется в том же состоянии, что и сейчас, он, конечно, готов пройти испытание, чтобы прославиться, преуспев там, где столько других потерпели поражение, но честь вступить в брак и выгоду, какую влечет за собой наследование трона, он уступит тому, кто пожелает на них согласиться. Не стоит и говорить, что механик и звездочет успокоили своего подопечного, твердо пообещав ему, что, как только орех Кракатук будет расколот, а ядрышко съедено, Пирлипат тотчас же превратится в самую прекрасную принцессу на свете.
Но если при виде принцессы Пирлипат сердце несчастного Натаниэля застыло от ужаса, то, следует сказать к чести бедного малого, что его собственная внешность произвела на чувствительное сердце наследницы престола прямо противоположное действие; увидев молодого человека, она не смогла сдержаться и закричала:
— О! Как я хочу, чтобы вот он разгрыз орех!
На это старшая фрейлина, ведавшая воспитанием принцессы, вынуждена была ответить: