Впрочем, — добавил Готлиб, подняв глаза к небу, — так или иначе, ждать мне осталось недолго: скоро все выяснится; я обязался Сатане играть три раза в неделю, и вот уже субботний вечер, а я даже не коснулся шара, не сбил ни единой кегли, и завтра в полночь, по истечении назначенного срока, я узнаю, что со мной будет. Во всяком случае, я поклялся не играть больше и сдержу свою клятву.
— И ничто не смогло бы заставить тебя нарушить это обещание?
— Ничто. Что бы ни случилось, с этим покончено; я не играю больше в кегли и ни в какую другую игру.
— Мой юный друг, — отозвался угольщик, — я понял, что дело твое серьезное; однако не следует отчаиваться. Частенько бывает так, что чем большая угрожает нам опасность, тем ближе помощь. Доверься всемогуществу Бога, перед лицом которого всемогущество дьявола не что иное, как слабость.
— Я хорошо знаю это, я хорошо знаю это, — прошептал Готлиб, — но Сатана так хитер!
— Не столь хитер, как ты думаешь, — со смехом сказал угольщик, обнажая зубы, которые казались тем белее, чем чернее выглядело его лицо. — Ты знаешь, что у него недавно приключилось с арабским шейхом?
— Нет, — печально ответил Готлиб.
— Так вот, слушай, что с ним произошло. Он оказал какую-то услугу арабскому шейху и, когда тот спросил, как можно отблагодарить его за оказанную услугу, ответил: "Я хочу два твоих будущих урожая".
"Вершки или корешки?" — спросил его шейх.
"Вершки, черт побери", — сказал Сатана.
И тогда шейх посадил картофель, морковь и репу, так что Сатане достались листья, а шейху — овощи.
"Ладно, ладно, — произнес Сатана, — на сей раз я попался, но в следующий раз со мной такого не случится: теперь я хочу корешки".
Шейх посеял рис, пшеницу и маис, так что Сатане достались корни, а ему — зерна.
— Увы, — ответил Готлиб с дрожью в голосе, — мне Сатана отомстит, так как со мной договор был составлен правильно и там не идет речь ни о вершках, ни о корешках.
— Как знать! — сказал ему угольщик. — Ну же, не поддавайся унынию, войди в эту деревню, отыщи какой-нибудь постоялый двор, где бы ты мог спокойно провести ночь, а наутро собирайся в путь, целиком положившись на Бога; по пути нигде не останавливайся, пока не дойдешь до четвертой деревни, и войди на постоялый двор с вывеской "У меча Архангела"; там мы с тобой и встретимся.
И, еще раз посоветовав ему оставаться твердым в своих добрых намерениях, старик исчез под зеленым сводом, откуда он появился.
Готлиб неукоснительно последовал его наставлениям и, проведя ночь более спокойно, чем он ожидал, пустился в путь по направлению к указанной деревне.
Но из второй деревни — не забудем, что он должен был остановиться только в четвертой, — но из второй деревни до него донесся шум, какой бывает на кегельной площадке, и, действительно, в нескольких шагах от себя он увидел питейное заведение с прилегающим к нему и открытым для общего доступа садом.
Из этого сада и доносился стук кеглей.
Там играл один человек, вероятно, упражняясь или просто убивая время; увидев Готлиба, он подошел к садовой калитке и пригласил его сыграть с ним партию.
Готлиб сделал шаг в сторону игрока; но, вспомнив обещание, данное им Богу и старому угольщику, он ответил решительным "нет" на все настойчивые просьбы незнакомца, и, когда тот чуть не поколебал его решимость, рассыпаясь в тысячах обольстительных слов, воскликнул:
— Господи, дай мне силы, чтобы противостоять искушению!
Едва он произнес эти слова, как дом, сад, кегельная площадка и игрок исчезли.
Но сколь бы быстро ни исчез этот человек, он ухитрился погрозить Готлибу кулаком, так что Готлиб нисколько не сомневался, что то был сам Сатана.
Готлиб осенил себя крестом и полностью избавился от пережитого страха.
Затем он зашагал снова и шел до тех пор, пока не приблизился к третьей деревне, где, еще весь дрожа от ужаса, остановился, чтобы выпить стакан пива, а после продолжил свой путь.
После часа ходьбы он пришел в четвертую деревню и на свой вопрос о лучшем постоялом дворе получил ответ, что таким является "Меч Архангела", из чего он понял, что старый угольщик не посмеялся над ним.
И действительно, издалека он увидел старого угольщика, ожидавшего его на пороге.
— Ты мужественно сдержал свое слово, мой мальчик, — крикнул ему старик. — Ты противостоял искушению и, надеюсь, никогда больше не поддашься ему. Уступи ты еще хоть чуть-чуть, и твоя гибель была бы безвозвратна, но, к счастью, ты вооружился щитом, который защищает от самых крепких и самых острых стрел Сатаны. А теперь, — добавил он, — следуй за мной.
И, к великому удивлению Готлиба, старый угольщик провел его в сад и велел прислужнику расставить кегли.
Готлиб смотрел на него с изумлением.
— А сейчас сыграем с тобой вдвоем, — сказал он молодому человеку. — Ну-ка, покажи мне свое искусство. Не беспокойся, на этот раз я освобождаю тебя от твоей клятвы. Возьми шар и играй первым.
Только тогда совершенно оглушенный Готлиб обратил свой взгляд к кегельной площадке и вскрикнул от удивления.
Он насчитал пятнадцать кеглей вместо девяти!
— Боже мой! — воскликнул он, весь дрожа. — Пятнадцать кеглей!
— Конечно, мой мальчик, — ответил старый угольщик, — пятнадцать кеглей. Мы с тобой больше не в Пруссии, где играют с девятью кеглями, а в Силезии, где играют с пятнадцатью. Теперь тебе ясно? Дьявол вел себя с тобой так же глупо, как с тем арабским шейхом, чью историю я тебе вчера рассказал. Итак, бери шар и играй.
Готлиб, весь дрожа, взял в руки шар и, в соответствии с договором, заключенным с Сатаной, сбил девять кеглей.
Но шесть кеглей остались на месте.
Тогда в свою очередь старый угольщик взял шар и бросил его.
Пятнадцать кеглей взлетели вверх.
— Все пятнадцать! — воскликнул изумленный прислужник. — Увидев, что вы сбили девять, мой молодой господин, я решил, что вы выиграли, но я ошибся: вы обрели своего учителя.
Слезы признательности хлынули из глаз Готлиба, почувствовавшего, что ноги изменяют ему, и, несомненно от избытка волнений, без чувств рухнул на землю.
* * *
Когда Готлиб пришел в себя, он обнаружил, что лежит с дорожным мешком под головой на мягкой траве живописного склона холма.
Он открыл глаза и с изумлением огляделся.
— Господи Боже мой! — воскликнул он. — Не сон ли это и не нахожусь ли я все еще во власти демона?!
Но, поскольку сомнения не оставили Готлиба, подул легкий ветерок и подбросил к его ногам листок бумаги.
Он поднял его, пробежал глазами и радостно вскричал.
Это был договор, заключенный им с незнакомцем.
На написанных строчках стояли две перекрещивающиеся линии, а подпись Готлиба была зачеркнута.
Рыдая от счастья, он преклонил колена, чтобы возблагодарить Господа за свое спасение.
— И тебе также, добрый старый угольщик, — добавил он, — тысяча благодарностей за твою помощь; как я смогу когда-нибудь доказать тебе свою признательность?
И тогда из леса раздался звучный голос, подобный удару грома:
— Держи свое слово, не играй больше ни в какие игры!
И Готлиб не только не играл больше, но даже не стремился щеголять своей одеждой или чудесами ловкости из числа тех, какими тешат свою гордыню; напротив, в нем все больше и больше стали проявляться скромность и набожность, а поскольку он сохранил все свое умение токаря, каждый хозяин был рад иметь такого работника в своей мастерской.
Все, кому Готлиб рассказывал историю своего чудесного спасения, сходились на том, что старый угольщик был не кто иной, как его небесный покровитель святой Петр, который, помогая грешникам, старался изгладить из памяти людей, что он сам в бытность свою человеком и апостолом проявил слабость, трижды отрекшись от нашего Спасителя.
ЮНОСТЬ ПЬЕРО
Дорогие мои дети!
Если ваши родители непременно захотят прочесть эту сказку, скажите им, что она написана для вас, а не для них и что сказки для них — это "Королева Марго", "Лмори", "Три мушкетера", "Графиня де Монсоро", "Монте-Крис то", "Графиня де Шарни", "Консьянс" и "Лшборнский пастор".