— Ура! Ура! — закричала толпа, оправившись от изумления.
— Долой принца Азора! — кричали дети, стуча ногами и хлопая в ладоши, так они были счастливы увидеть живым Пьеро.
Тем временем принц Азор, который бесновался, стоя на помосте, послал своих солдат схватить Пьеро. Он намеревался возобновить казнь, но бочка разбилась на куски, а толпа роптала так сильно, что, опасаясь бунта, принц счел благоразумным немедленно вернуться в замок.
Пьеро снова посадили в темницу; не прошло и часа, как вошел тюремщик и принес узнику подарок от детей города, которые устроили складчину и купили ему полный набор одежды, во всех отношениях напоминавшей ту, какой он лишился. Пьеро был настолько тронут этим проявлением участия к нему, что на глазах у него выступили слезы. Он от всего сердца мысленно благословил детей и поклялся любить их всю свою жизнь.
Едва он успел застегнуть на груди последнюю пуговицу своего нового камзола, как в камеру к нему вошел человек и сделал Пьеро знак следовать за ним. Это снова был палач.
Пьеро — тоже знаком — ответил, что готов повиноваться. Они пошли по мрачным подземельям замка, поднимались и опускались по бесчисленным лестницам и в конце концов вышли во двор, посередине которого находился ров, а на дне этого рва лежал белый медведь, чья свирепость была известна всем на двадцать льё в округе.
Подойдя к железной решетке, окружавшей ров с медведем, палач остановился, вынул из кармана веревочную лестницу, крепко привязал ее к одному из прутьев решетки и сделал Пьеро знак спускаться.
Пьеро стал спускаться.
Медведь, спавший глубоким сном, ничего не слышал; однако, почуяв сквозь сон запах живой плоти, он лениво приподнял голову и раздул ноздри.
Внезапно глаза его раскрылись и засверкали мрачным огнем.
Пьеро спустился на дно рва, и веревочную лестницу убрали.
Однако, вместо того чтобы тут же броситься на свою добычу, как поступил бы любой дурно воспитанный зверь, медведь притворился, что он ничего не заметил; он медленно встал, поочередно расправил затекшие конечности, а затем, поднявшись на задние лапы, тихонько пошел вперед, покачивая головой и изображая саму честность. У него был такой искренний и добродушный вид, что, увидев его, дорогие мои дети, вы, я уверен, непременно отвесили бы ему низкий поклон.
Но Пьеро, знавший повадки медведей, не позволил обмануть себя таким лицемерным поведением; он лег на землю и вытянулся во весь рост, затаив дыхание и прикинувшись мертвым.
Медведь приблизился к нему, некоторое время с недоверчивым видом смотрел на неподвижно лежавшее на земле тело, потом обнюхал его, покатал туда-сюда, а затем, рассудив, что перед ним труп, брезгливо отвернулся и тем же неторопливым шагом вернулся в свое логово.
Как только зверь уснул, Пьеро бесшумно встал, на цыпочках подошел к нему и, вынув из кармана ножик, быстро отрезал ему голову, так что бедный медведь даже не успел проснуться. После этого Пьеро разжег из соломы большой костер, вырезал из медвежьей туши восхитительные бифштексы, зажарил их, а затем ел без остановки всю ночь и все последующие дни.
Через неделю принц Азор прибежал ко рву.
— Отлично, мой чудный зверь, — сказал он медведю, который прохаживался перед ним на задних лапах, переваливаясь с боку на бок. — Я был уверен, что его хватит тебе на один укус.
— Привет принцу Азору! — ответил медведь, снимая с себя голову и открывая взгляду принца мучнисто-белое лицо Пьеро.
— Проклятье! — вскричал принц. — Это не медведь съел его, это он съел медведя!
IX
ПРЕДАТЕЛЬСТВО РЕНАРДИНО
Положение, в котором из-за Пьеро оказался принц Азор, становилось все более двусмысленным и нелепым.
— Я должен сегодня же собственными руками уничтожить его! — воскликнул принц, проснувшись на следующее утро. — Или я опозорю свое имя Азора!
Тотчас же, взяв в руку великолепную турецкую саблю, подаренную ему великим султаном Мустафой, он заставил Пьеро встать на колени перед ним и, замахнувшись саблей, нанес ему страшный удар по затылку.
Голова исчезла.
Увидев, что им совершен столь славный ратный подвиг, принц Азор не смог сдержать горделивого чувства и, встав в надменную позу, положив одну руку на бедро, а в другой держа саблю, застыл в неподвижности перед своими солдатами.
— Это когда-нибудь кончится? — чуть слышно прошептал палач, которого эта напыщенная поза начала выводить из терпения. — Государь, — сказал он еще через минуту, — извините, что беспокою вас, но должен заявить, что голова вашего пленника исчезла.
— Черт возьми! Мне это прекрасно известно, — гордо выпятив грудь, ответил принц.
— Но, быть может, вам неизвестно, — возразил палач, — что она исчезла в том смысле, что ее невозможно найти.
— Да вы шутите!
И, оставив свою позу героя, принц Азор сам бросился искать пропавшую голову, но так и не нашел.
Внезапно его рыжие волосы встали на голове дыбом, а взгляд стал от ужаса неподвижным: принц увидел, как нечто похожее на глаза, нос и рот мало-помалу показывается из середины плеч его жертвы и спокойно занимает свое обычное место. Это была та голова, которую принц Азор искал, та самая голова, которую он считал срубленной, но которую Пьеро каким-то одному ему известным способом незаметно втянул целой и невредимой в глубину своего камзола.
При виде этого принц Азор понял, что он выставил себя глупцом и почувствовал такое унижение, что выпустил из рук свою саблю, и клинок ее разбился о каменный пол вдребезги, словно стекло, настолько чистой оказалась сталь, из которой он был сделан.
— Государь, — произнес тогда палач, — вы ведь хотите гибели этого человека? Не так ли? Так вот, предоставьте действовать мне, и пусть меня повесят, если он и на этот раз вывернется!
— Согласен, любезный, — заявил Пьеро, хлопая палача по ладони. — Договорились.
Сейчас же во дворе замка соорудили виселицу, и Пьеро возвели на помост, настил которого по сигналу палача должен был провалиться под ногами приговоренного.
Когда все приготовления были закончены, палач поднялся по лесенке, держа в руках пеньковую веревку. Оказавшись на помосте, он сделал на веревке скользящую петлю и наклонился, чтобы накинуть ее на шею Пьеро; но в ту минуту, когда палач этого никак не ожидал, наш герой неожиданно обхватил его туловище и стал так сильно обеими руками щекотать ему бока, что бедняга, у которого начался приступ безумного смеха, выпустил из рук петлю, чтобы не упасть.
Быстрый как молния, Пьеро схватил ее, живо надел на шею палачу, потом одной ногой опрокинул лестницу, а другой перевернул настил помоста — и палач, все еще смеявшийся, оказался повешенным!
— Ну что ж, любезный, — сказал ему Пьеро, — вы проиграли.
Увидев такое странное завершение казни, принц Азор, вне себя от бешенства, кинулся к Пьеро, чтобы всадить ему в грудь кинжал, но в это самое время во дворе замка появился человек, покрытый пылью и мокрый от пота; он остановил разъяренного принца и вручил ему послание.
— От сеньора Ренардино, — пояснил вестник. — Возьмите и прочтите.
Принц Азор сломал печать на письме и принялся читать.
— Ура! — внезапно закричал он, бросая в воздух свой тюрбан. — Ура! Богемия наша!
Вестник подошел поближе к принцу и обратил его внимание на то, что в письме есть и приписка.
— Черт возьми! — воскликнул принц, почесывая ухо. — Этот жадюга требует у меня триста тысяч цехинов!.. Но, в конце концов, это не так уж много за целое королевство!.. Ну, солдаты, к оружию! К оружию!