И он тотчас же взял письмо.
С быстротой молнии сеньор Ренардино выхватил из-за пазухи кинжал и хотел было злодейски поразить им короля, но Пьеро, все еще державший в руках свое боевое оружие, вилами подцепил главного министра за шею и намертво пригвоздил его к помосту.
— Теперь, государь, — сказал он, — можете спокойно читать.
И король вполголоса прочел следующее:
"Принцу Азору от Альбертины Ренардино".
Принц! Все меры мною приняты. Этой ночью я выдам Вам короля Богемии со связанными руками и ногами.
Бедняга ничего не видит дальше своего носа.
По Вашему прибытию, я расскажу Вам, какие глупости о королеве и Пьеро мне удалось вбить ему в голову.
Вы посмеетесь над этим от души.
Скорее, скорее на коня, прекрасный Азор! Богемия —
Ваша!
Ваш преданный друг
Ренардино.
P.S. Однако не забудьте привезти с собой триста тысяч цехинову как было условлено".
— Ах, предатель! Ах, висельник! — закричал багровый от гнева король, повернувшись к Ренардино и сунув ему кулак под нос. — Так, значит, бедняга! Так, значит, не вижу ничего дальше своего носа! Клянусь моей бородой, ты дорого мне за это заплатишь!
И он велел охране заковать Ренардино в цепи и увести.
А Золотое Сердце и Цветок Миндаля так были увлечены в это время своей беседой, что не видели и не слышали ничего из того, что происходило вокруг; если бы у их ног упала молния, они бы и ее не заметили!
— А теперь в путь! В путь! — воскликнул король. — Необходимо, чтобы уже сегодня всем было воздано по справедливости! Скорее в башню, освободить королеву!
При упоминании королевы Цветок Миндаля встрепенулась.
— О моя добрая матушка! — воскликнула она, сложив ладони. — Простите меня, я забыла о вас!
И, опершись на руку Золотого Сердца, она присоединилась к королевскому кортежу, уже двинувшемуся в сторону башни.
Король ехал впереди и всю дорогу о чем-то размышлял; несомненно, он что-то подсчитывал в уме, поскольку можно было увидеть, как время от времени он загибает пальцы.
Вдруг он остановился и обернулся, да так внезапно и так резко, что опрокинул навзничь шедшего за ним с большой саблей в руке начальника охраны. Начальник охраны, падая, повалил солдата; солдат, естественно, повалил второго солдата, тот — третьего, и так далее, так что в конце концов вся шеренга обратилась в цепочку лежащих на дороге тел.
— Хорошо, хорошо, дети мои, — промолвил король, полагая, что солдаты распростерлись на земле, чтобы выразить ему свое почтение. — Вставайте!
А затем, обратившись к принцессе, он спросил:
— Мой историограф здесь?
— Да, отец. Вы же знаете, что он всегда следует за вами, куда бы вы ни пошли.
— Тогда пусть он придет и возьмет с собой свою тетрадь для записей. Я решил сделать сегодня доброе дело и хочу, чтобы он вписал его туда золотыми буквами, дабы следующие поколения хранили память о нем.
— Это прекрасная мысль, отец, и достойная вашего доброго сердца!
— Ты мне льстишь! — сказал король, слегка похлопав дочь по щеке кончиками пальцев. — Но, думается мне, я поручу тебе сделать это доброе дело.
— А вы, отец?
— Да я в этом ничего не смыслю, ты же знаешь. Я действую напрямик, и все; а у тебя такой нежный голос, ты так взволнованно говоришь с бедными людьми, когда подаешь им милостыню, что они начинают чувствовать себя счастливыми уже от одного того, что слышат тебя. И потом, в твоих манерах есть какое-то неведомое изящество, мое дорогое дитя, вдвое увеличивающее ценность твоего доброго дела.
— Ах, отец! — воскликнула Цветок Миндаля, потупив глаза.
— Полно, дитя мое, не надо из-за этого краснеть! Слушай меня внимательно: как только мы вернемся во дворец, ты отнесешь от моего имени тысячу золотых цехинов доброй старушке, давшей мне сегодня такой прекрасный совет, и скажешь ей, что это лишь четверть пенсиона, который я намереваюсь выплачивать ей ежегодно до самой своей смерти…
— Король Богемии, благодарю вас! — раздался голос, исходивший, казалось, из соседнего куста.
Услышав этот хорошо знакомый ему голос, король вздрогнул и прижался к Золотому Сердцу.
— Кто это сказал? — произнес он. — Красная рыбка?
— Нет, государь, это старая нищенка, — ответил Золотое Сердце.
— Нет, Золотое Сердце, — улыбнувшись, сказала принцесса, — это фея озера!
— Цветок Миндаля сказала правду, — снова раздался тот же голос из кустарника. — Да, я фея озера; но успокойтесь, король Богемии, фея озера забыла вашу вину перед маленькой красной рыбкой и помнит только милости, оказанные вами старой нищенке. Вы будете вознаграждены за них. Я знаю, что вы страстно желаете иметь сына…
— О да! — вскричал король, не в силах удержаться от того, чтобы самому высказать свое заветное желание.
— Ваша мечта исполнится. Меньше чем через год королева произведет на свет принца, который будет прекрасен как день. Достигнув же зрелого возраста, он, благодаря этому талисману, совершит чудеса.
И на дорогу упало великолепное золотое кольцо с сапфиром.
Король бросился к нему, поднял с земли и надел себе на палец.
— О, спасибо, спасибо, дорогая фея! — воскликнул он. — У меня будет сын! У меня будет сын!
И со всех ног он побежал по дороге, чтобы поскорее сообщить эту невероятную новость королеве.
А солдаты принца Азора все это время оставались на поле боя; никогда никто не видел более растерянных людей; бедняги стояли с разинутыми ртами, переминаясь с ноги на ногу и совершенно не зная, куда себя деть.
— Вы что, бумажные солдатики? — вдруг закричал взволнованным голосом их капитан. — Вас что, надо положить в коробку с игрушками, чтобы дети играли вами? Как это так? На ваших глазах, перед вашим носом убивают вашего принца, а вы стоите и грызете себе ногти! Ах вы, деревянные сабли! Разве вы больше не великая армия великого Азора? Разве вы не слышите, что он зовет вас и требует, чтобы вы отомстили за него?.. В добрый час! Я чувствую, как воспламенились ваши сердца! Ну же! Вперед — марш!
Выслушав эту пылкую речь и придя от нее в возбуждение, солдаты начали дружно маршировать и под барабанный бой устремились вдогонку за королем Богемии.
Но в это время на городской стене неожиданно появилась старая нищенка, державшая в руках белую палочку, и крикнула:
— Солдаты принца Азора, остановитесь или вы все умрете!
Однако солдаты продолжали безостановочно идти вперед.
Тогда старушка взмахнула своей палочкой, произнесла какие-то слова, и тотчас же свирепые звери, нарисованные на крепостных стенах, стали извергать из глаз, носа, пасти, отовсюду реки огня.
Послышались крики: "Пожар! Пожар!"
Славные горожане бросились на городские стены, держа в руках ведра, полные воды, но когда они посмотрели вниз, то увидели лишь валявшиеся на земле латы, шлемы и наконечники копий.
Это было все, что осталось от армии принца Азора.
XI
КЛЯТВА ПЬЕРО
Пока король мчался к королеве, чтобы сообщить ей о пророчестве феи озера, Пьеро, оставшийся на поле боя, повсюду искал своего осла, чтобы поставить его на ноги, если только он еще дышал, и отвести к домику дровосека, своего приемного отца.
Но он тщетно смотрел вперед, назад, вправо, влево, по всем направлениям — нигде ему не удалось обнаружить даже кончика уха своего дорогого ослика.
— О мой бедный Мартен! — в сильном беспокойстве восклицал он. — Где ты?
И, придя в отчаяние, он принялся кричать во все горло: "Мартен! Мартен!" — а потом затаил дыхание, чтобы лучше было слышно, но услышал лишь насмешливый голос эха, повторявшего: "Мартен! Мартен!", словно какой-нибудь шаловливый ребенок, спрятавшийся за камнями.
Пьеро уже приготовился предпринять вторую попытку своих поисков, как вдруг его взгляд случайно упал на группу диких животных, которых король приказал нарисовать на городских стенах, чтобы устрашать своих врагов. Эти умные звери, по-видимому, решив, что свирепость им более не к лицу, стали вести себя так благопристойно и придали своим физиономиям настолько добродушное выражение, что, глядя на них, можно было подумать, будто это вереница овечек идет навестить г-на де Флориана.