С тех пор. как я стала царицей-матушкой, любимый муж время от времени не упускает возможности увильнуть от рутинной работы. Хоть и скука смертная, но у меня лучше выходит с грамотами и письмами управляться. После посиделок в компании Тихомира и свитков глаза Кощея обычно наполняются печалью, сердце — тоской, даже погода за окном портиться начинает.
Лениво потянувшись к комару на руке, упустила кровопийцу и через зевоту глянула на Тихомира:
— Скоро ли?
— Еще маленько, царица-матушка, — обмакнув перо в чернила, писарь затряс рукавом. — Дело-то такое, сплошная писанина.
Да уж— «писанина», лучше и не скажешь. Пятая весна миновала, как мы с Яром распрощались, а проблемы до сих пор, что угли разгребаем. Новоявленная царица Рускалы Несмеяна оказалась государыней суровой. Посмотрела она пять лет назад на спящее войско и крепко призадумалась. Вроде люди свои, Гороху всю жизнь служили, а вон оно как вышло: самозванец на трон сел — не пискнули, под его крыло перешли, испугались поперек сабельку поставить. Оно и понятно — грозный колдун Яр был, но от того не легче. Один раз предали — и второй смогут. Поначалу Несмеяна решила всем голову с плеч снести, да Потап ее уговорил не спешить. Шутка ли тысячу воинов да колдунов обезглавить? Раскидал Кощей предателей за границы Рускалы в разные концы света, чтобы землю родную следами не позорили, и осталась Несмеяна с пустыми казармами. Чтобы вороги вороньем не слетелись, тут же объявили о союзе с Кощеевым царством и стали новую армию собирать. Потянулись Рускальские молодцы к палатам государевым, но по сей день не хватает людей.
— Царица-матушка, — писарь поднял красные от работы глаза, — так сколько для Рускалы воинов у Смутьяныча просить?
— Царь-батюшка сказал «сколь не жалко».
— Не царская какая-то просьба получается, — вздохнул писарь. — Пришлет одного хромого, и что с ним делать будут?
— Они со Смутьянычем давние други, не переживай. Другое дело, если бы Несмеяна просила, тогда да — и хромого бы прислал, не побрезговал. Так и пиши — «сколь не жалко тебе, царь Смутьяныч, государь Былигарии».
— ...Государь Былигарии... — повторил за мной Тишка, дописывая строчку. — Все, Василиса-матушка.
— Что там далее? — глянув в далекое окошко, сделалось грустно, что такой погожий летний денек теряю.
— Соловья воеводой перевести надобно.
— Напьется на радостях, — улыбнулась я, жмурясь от яркого солнышка. — Созрел наш государь для решения такого. Пять годков в десятниках его держал, теперь, видать, готов Соловушка.
— Так, войско-то... это не по кошелькам лазить, — хмыкнул Тишка, но мигом сообразил, чего ляпнул, и принялся царапать Указ.
Спина окончательно затекла, и чтобы хоть как-то размяться, поднялась с царского трона и зашагала по залу. Высунувшись по грудь в окно, подставила нос солнышку — хорошо-то как! Ветерок в короне присвистывал, запахи летние голову дурманили. Здесь по лету всегда пахнет травами да цветами, с молочной реки творогом несет.
За годы бесконечная вереница неприятностей превратилась в прекрасную, наполненную счастьем жизнь. Царство Кощеево процветало, народ вливался в русло нынешней жизни. Рускала хоть и тихонько, но твердо преображалась после долгих лет бестолкового правления Гороха и коротких царствований самозванцев.
Однажды ветер принес мне послание от Яра — устроился кузнецом в Кузняграде, живет-поживает как может да как совесть позволяет. Рада всей душой за него, но отвечать не стала. Хоть Ярка больше не злыдень коварный, да сердце мое навсегда Кощею отдано. Муж если его имя слышит, до сих пор зубами скрипит.
Книгу с проклятьем Бессмертный в камень обернул и на дно море-океана погрузил, чтобы не пришло в голову никакому лиходею беду сотворить. Яга говорит, надежнее спрятать нельзя — верю.
— А что, царица-матушка, с Глухоманью ничего не решили? — закончив с указом, писарь прервал мои мысли.
— Пока не решили, — вернувшись на трон, приготовилась к новой порции работы. — Соберемся все вместе, Немир приедет — там и посмотрим.
— Ну, глядите, — Тишка развернул карту. — Хорошо бы ее вот сюда разместить, — он ткнул пальцем на границу между городом и сосновой рощей.
— Хорошо бы, — улыбнулась я.
Глухомань нынче не скрытое село. Помиловала Несмеяна всех, кто там укрывался, гонимых законами Гороха: нет больше тех законов — и вины нет. Поползли дальше границы небольшого селения — колдуны знатные поглядеть приезжали на народ чудной, на нечисть, что бок обок с людьми живет, да и оставались. Теперь Глухомань норовит стать небольшим городом, а Кощею дюже захотелось ее в наше царство взять. Вот и спорят теперь с царицей Рускальской. Несмеяне диковинку терять неохота, а наш царь-батюшка все шутит, мол. второй Колдоград Рускале жирно будет.
— Мама! — из распахнутых дверей зала ко мне вприпрыжку побежал чернявый мальчишка с медово-карими глазками.
Кощей с гордым видом вышагивал следом. Ну, если какой петух его перещеголяет — удивлюсь. Такой он забавный, когда сын рядом. Сразу целый воз подвигов вспоминает, были они, не были — уже сомневаюсь, но Добрыне в радость его рассказы. А уж если ворожить для него начинает — полцарства со смеху катается, а остальные с жалобами ко мне идут. На прошлой седмице обратили Илью Муромца в поросенка, на голову ерихонку привязали и на ярмарке показывали. Недолго, но Муромцу хватило. Сколько я переслушала, какими багряными щеки со стыда были...
Прижавшись носом к пушистой маковке сына, вдохнула аромат свежей травы и заулыбалась от счастья.
— Ну, голубушка моя ненаглядная, заработалась ты что-то, — любимый присел на ступеньку рядом с троном.
— У нас еще письма от царей заморских, — потряс свитками Тишка.
— Завтра с тобой ответы сочиним. — отмахнулся царь-батюшка. — Что они там толкового написать могли?
— Не вели на кол, конечно, государь, но...
— Вот еще слово — и точно велю, — Кощей скорчил злобную физиономию.
— Тишка, Тишка! Давай коня рисовать! — Добрыня резво подскочил к писарской тумбе и схватил перо.
— Сейчас сообразим, — усадив царевича на колени, писарь потянулся за чистым листом. — Какого нарисуем?
— Сивку-Бурку! — Другого ответа от Добрыни никто и не ожидал.
— Душа моя. Василиса Дивляновна. — муж подал мне руку, приглашая покинуть трон. — Ночка нынче ясная будет, не откажешь мужу в прогулке?
— Засиделась я. Кощеюшка в теремах что-то, — присев рядом, прижалась к любимому. — Можно и прогуляться. Добрыню на Баюна оставим.
— Оставим, — он нежно коснулся губами моей руки.
— Все диву даюсь, как у сына выходит его байки до конца дослушивать?
— Кто его знает? — пожал плечами Кощей. — Но они с Баюном, похоже, нашли друг друга.
Среди прочих Баюн любил рассказывать Добрыне и нашу сказку, а сын ее всегда больше остальных ждал. Про славного царя Кощея и его любимую Василису Дивляновну. Не забывал кот о змее крылатом и о разбойнике лихом — Соловье. О бабушке Яге, что в избушке на курьих ножках добрых молодцев в печи парит. Про царя Гороха и дочку его Несмеяну. Про доброго кузнеца Яра, что злым колдуном обернулся. О ворогах и победах славных над ними. Только не было у той сказки конца, как и у любви, что в наших с Кощеем сердцах горела.
-------------------------------------------------------------------------------------
Друзья :)
Я очень рада, что вы дошли с нами до конца, выдержали трудности вместе с героями и автором.
Часто слышу, что читатели в самиздате немногословны и скупятся на комментарии. Мне повезло! У «Сказок Рускалы» не было проды без доброго слова от вас.
Спасибо за каждый коммент., лайк, награду.
Спасибо, что вы у меня есть!
3. Ы. Про «жалко расставаться с героями» и планы «на почитать от Ляны Вечер» расскажу сегодня в блоге. Новогодняя история уже рвётся на сцену ;)
С любовью к Вам и книгам, ваша Вечер
Конец