Что ни сказка — то новая страница из многолистной писательской энциклопедии, в которой охвачены все месяцы года, все следующие чередом изменения в природе. Все в этом мире до мельчайших мелочей известно писателю. Все поражает своей затейливостью. Однако, верный свойствам сказки как искусству, Бианки не только несет своим читателям знание. Он всегда остается художником. Отсюда веселая игра интонаций, метких выражений и вообще весь склад писательской речи, речи повествователя — поэта и художника. Вот и про Сову сказано, что она «вдовушка», что «из дупла глазищами луп-луп, ножищами туп-туп». Эта игра словом — как в прибаутках, как в детских играх. Маленькая сказочка «Лис и Мышонок» стала привлекательнее от одного необычного словечка в последней фразе: «отнорочек». Лис сказал, что подстережет Мышонка в норе. А Мышонок отвечает: есть, мол, у меня спаленка, есть и кладовочка — можно отсидеться. Но Лис не отступает — говорит, что разроет норку. Тут Мышонок и сказал: «А я от тебя в отнорочек — и был таков!» Все в сказках Бианки располагает к любви к миру живой природы — любви высокой, облагораживающей, той, без которой нет настоящего человека.
Русские писатели всегда охотно обращались к разработке тем, мотивов и образов сказочного фольклора других народов и народностей. В наше время переход сказок от народа к народу — один из могучих и плодотворных источников взаимного обогащения культур разных народов. Выдающийся успех пришел к писателю-дальневосточнику Дмитрию Дмитриевичу Нагишкину, когда он решился на воссоздание в сказках фольклорных преданий и мифов нанайцев, ульчей, нивхов, орочей и других малых народов Приамурья и Приморья. Нагишкин нашел здесь все, чем привлекательно подлинное художественное творчество, — глубокую жизненность, романтическую героику, дерзкий вымысел и неповторимость такого взгляда на мир, в котором объединились древние традиции мифа и реализм.
Герой сказки писателя храбрец, отважный Азмун, чтобы спасти свой народ от голодной смерти, спустился на дно морское. Спустился и увидел: лежит на нарах старый Тайрнадз, владыка моря, спит, забыл о нивхах — перестал посылать им рыбу. Разбудил Тайрнадза юноша. «Я — Азмун, нивхского народа человек, — назвал себя герой. — Отец, нивхам помоги — нивхам рыбу пошли. Отец, нивхи с голоду помирают». Это речь человека, помнящего о своем долге. И стыдно стало Тайрнадзу. В трактовке сказочного подвига ощутима манера Нагишкина как автора широко известного романа о Виталии Бонивуре («Сердце Бонивура»). В истории о юноше Азмуне подвиг во имя счастья и благополучия народа воссоздается в полном соответствии с героическим пафосом нивхских преданий. В фольклоре народов Дальнего Востока писатель нашел близкое себе.
У Л. Пантелеева (Алексея Ивановича Еремеева) есть превосходная сказка о двух лягушках: одна утонула в горшке со сметаной, а другая спаслась — выбралась на волю, спаслась потому, что не захотела умирать раньше времени. Сказка примыкает к давней традиции дидактических рассказов-притч и не случайно написана одним из авторов «Республики Шкид», радостной книги о возрождении беспризорников к жизни. М. Горький сказал про эту книгу, что она для него «праздник», что она подтверждает его «веру в человека». «Не падай духом! Не умирай раньше смерти!» — многозначительно заканчивается сказка.
Глубокой переработке подвергнуты известным поэтом Сергеем Владимировичем Михалковым мотивы английской сказки о трех поросятах. Ясность и простота замысла и живость сцен сделали «Трех поросят» любимой книгой детворы. К каждому новому поколению детей сказка приходит в немеркнущей свежести языка, в живости веселого воодушевления, с которой поведана незамысловатая история победителей свирепого волка.
Автор сказочной трилогии о Незнайке и его друзьях Николай Николаевич Носов уловил важное свойство сказки — быть интересной не только смыслом, но и вымыслом самим по себе, тем, что делается с героями, какие события происходят. Приключения составили жгучий интерес сказочного действия. Соответственно психологические характеристики отступили на задний план, хотя и не устранены — они слились с поступками героев. Писатель признал: «Малютки… которых я назвал коротышками, были удобны тем, что я мог не развивать и не углублять их характеры, загружая повествование ненужными деталями, а снабжать их отдельными черточками, отражать какую-нибудь одну сторону характера, что вполне вязалось с их микроскопичностью и в то же время заостряло, обобщало образ, типизировало его». Так обстоит дело и в народных сказках.
Новейшая сказочная литература отмечена появлением сказок Василия Ивановича Белова. «Родничок» отличается истинной поэзией и высокими художественными достоинствами. Родник поил всех и сам стал чище, а когда послушался комара и перестал поить, заглох, превратился в топкое место — раздолье для комаров. В истории без труда обнаруживается давняя народная мудрость, а сказово-притчевый стиль родствен фольклорному.
Сказочная литература писателей обнаруживает бесконечное многообразие: сказки-романы, сказки-новеллы, сказки-рассказы, сказки-повести, сказки-легенды, сказки-предания, сказки-аллегории, малые формы, приближающиеся к притчам, басням, лирическим стихотворениям, — и все это либо в прозе, либо в стихах. Каждый раз тема сказок представала в особом сплаве вымысла и истины. В сказках читатели найдут все, чем велико искусство, — щедрость воображения, блеск остроумия, глубину размышлений о человеческой жизни, волнение запечатленного чувства. Эта литература глубоко вошла в духовный мир нашего современника и не отделима от нашей памяти, нашей истории.
Каждый писатель, каким бы оригинальным ни было его собственное творчество, ощущал свою связь с фольклором. Каждый мог бы сказать о себе словами С. Я. Маршака: я «свободно придумывал детям — так, как мне подсказывало чувство народной поэзии, собственный поэтический вкус и воспоминания об этом народном сюжете в различных вариантах» (из письма С. Я. Маршака от 20 апреля 1944 г.). И даже творя собственные сюжеты, писатели идут от фольклора. Какая-нибудь побасенка, отдельный сюжетный поворот в народной сказке могут дать толчок к созданию новой фантастической истории. В этих случаях писательское творение удерживает лишь отзвук народных мотивов. Таковы сказки Н. Д. Телешова, К. И. Чуковского, Е. Л. Шварца, П. П. Бажова, В. В. Бианки, К. Г. Паустовского, сказка-повесть А. Н. Толстого, не говоря уже о других самобытных сказках. При всем том на сказочной литературе лежит печать следования и переработки традиций народных сказок, но, обращаясь к единому источнику — фольклору, каждый писатель превращал усвоенное из него в свое золото. Это настоящая детская литература. Среди сказок много таких, которые с самого начала предназначались детям. Но немало и таких, которые были отобраны детьми у взрослых. Есть также сказки, которые и теперь, оставаясь литературой взрослых, со школьных лет читаются ребятами, делаются частью их детских и отроческих впечатлений. В целом же эта литература творилась писателями, как бы смотревшими на мир глазами детей — тех, кто уясняет для себя первые мировоззренческие и нравственные заповеди.
Это поистине мировая литература, так как ее темы, сюжеты и образы в общем характере совпадают со сказочным творчеством таких писателей, как Гью Лофтинг, Джоэль Чендлер Харрис, Антуан де Сент-Экзюпери и другие всемирно признанные мастера. Но может быть, наша отечественная сказка пленяет нас больше, потому что вышла из мира нам близкого, мира родного, мира нашей культуры, истории и языка. Мы ценим в этих образах больше всего то, что обнаруживает причастность лучших русских писателей-сказочников к ценностям гуманистической культуры мира.
В. П. Аникин.
Алексей Максимович Горький
Утро
2
Впервые сказка напечатана в 1936 году. Написана в конце 1910 года и послана в ответ на просьбу семилетнего Ильи Френкеля (впоследствии известного поэта) прислать сказку.