– Мато, – пробормотала она. – Как ты тут оказался?
– Пока ты до Маршвуда добиралась, можно было всю землю обойти, – заметил он, усаживая её за стол. – Проголодалась, поди, с дороги? Слышал, слышал, каких чудес наворотила! И у обувщика в Окстоне побывала, и в лавке при мыльной мануфактуре набедокурила! В общем, убедила меня.
– В чём?
– В том, что ты – настоящая спутница Желания.
– Вот как… А ты тогда кто? – на всякий случай уточнила она.
– Желаний, конечно, – рассмеялся Мато, откидывая со лба отросшие волосы. – Ешь, собирайся, и в дорогу!
– Да что мне собирать? – развела руками Тильда. – От дома-то ничего не осталось…
– Ещё бы! Пятьдесят лет прошло!
– Как?! – Тильда аж подпрыгнула; на груди звякнул похудевший мешочек с одной-единственной монеткой.
– Да запросто, милая. Во сне время летит быстро.
– Разве я спала?
– Да как тебе сказать… спала и не спала. Можно сказать, опыта набиралась.
– Для чего?
– Чтобы вместе со мной творить во сне чудеса!
– Это как же?.. Т
ильда от удивления и есть позабыла, а Мато, знай, улыбался:
– Многие желания наяву не исполнить, а во сне – запросто. Но я же не могу один, всё один! Мне нужен помощник, чтоб делал сны похожими на реальность – а иначе кто им поверит? Ты отлично подойдёшь. Пока шла ко мне, поднабралась опыта, как чудное совмещать с обычным. Так что теперь ты просто идеальна, Тильда! Ну, в дорогу! Работы – невпроворот.
– Подожди, доем, – пробормотала Тильда, сама рада-радёшенька. Такая-то работа ей по душе! Это не пряха, не козопаска, не мыловарка. Это – то, что надо!
Она доела густой рыбный суп, подмела хлебом луковый соус и встала из-за стола:
– Теперь идём!
И рука об руку они двинулись по извилистой дорожке, по правую сторону которой – явь, по левую – небыль, а над головой звёздные переплетения и крылатые корабли.
Каждую ночь Мато запускал в облака искорки желаний, а Тильда заправляла шерстяную нитку в иголку и вышивала небесное полотно так, чтобы сон походил на быль. Когда-то люди верили, когда-то не верили, а когда-то и вправду мечты сбывались.
Чем дальше уходили Мато и Тильда от родных краёв, тем мельче становились их силуэты и, в конце концов, превратились в две звёздочки, вокруг которых каждую ночь рассыпались искры. Люди, кто знал их в Маршвуде и под сенью Коромысла, так и стали называть новое созвездие: Мато и Тильды. Вскоре два имени слились, стали скороговоркой – так и появилось яркое и золотое созвездие Матильды, а иначе – Деревянного и Кожаного Башмака.
Благородная девица Ирена Золовей
ste-darina@mail.ru
https://vk.com/ste_darina
— Я беременна, — заявила в учительской Ирена Золовей.
Этим утром о каменные стены института разбилась очередная волна спекулянтов. В подвальной лавочке предлагали зелья ума и красоты, в конторке швейцара лежали скомканные кружева и шнурки для корсетов, а в приёмной, где по воскресеньям институтки встречались с родными, пахло настоящим французским кофе, сладкой помадой и прохладными нотами единогласно и страстно обожаемых «Иноценс».
В кухне не было дров, из столовой ещё в прошлом месяце исчезли фарфор и серебро, в обед ели варёную курицу с горохом, но из-за рукавов, из тайников и швейных шкатулок девушки и женщины, озираясь, доставали монеты и покупали кожаные цветы, пудру и колготки, корсеты, бритвы и веера.
— Вторая беременность за полгода, — сварливо хмыкнула Селёдка, прозванная так за худобу и вечный рыбный запах от платьев.
— На доппитание не рассчитывай, — вздохнула Аглая, классная дама Ирены. — Дров нет. Мяса нет. С мукой перебои.
— Может, лазаретный паёк оформить, Аглая Викторовна?.. — предложила сердобольная институтская лекарь.
— Нет. Никакого пайка, — отрезала Ирена. — Я его убью.
— Что? — в один голос охнули дамы.
— Вы же знаете, я умею, — криво усмехнулась гордость и горесть выпускного класса, вышла вон и хлопнула дверью. С притолки посыпались камушки штукатурки.
— Она к нам для этого заявилась? Предупредить, что убьёт ребёнка?.. — растерянно спросила у коллег, теребя верёвочку от очков, нескладная Лесенка, она же Нина Евгеньевна.
— Шантажистка, — резко бросила Селёдка. — Хочет удачное место на практику.
— Дамы никогда не вмешивались в голосование учениц… — протянула лекарь.
— И на этот раз не вмешаются, — директриса, Юрия Вадимовна, раздавила в пепельнице тонкую сигарету и хлопнула по столу: — Никаких вмешательств. Если узнаю, что кто-то ей подыграл…