Было это, когда горы в ваших краях не такие, высокие и большие стояли, как сейчас. Одна только гора, в верховьях реки Бель-Су, поднялась выше других на три головы. Киндик-хан звалась, царь этого края.
В те времена Киндик-хан ни на одну гору не обижался, ни на близкую, ни на дальнюю. Все горы смирные были, между собой жили ладно, рекам к большой родне бежать не мешали. Никто Киндик-хана не тревожил, стоял он невозмутимый и сонный.
Однажды до Киндик-хана слух дошёл, что в верховьях реки Кондомы новая гора родилась, Пус-Таг.
— Ну, чакши, хорошо, — сказал Киндик-хан, пусть живёт ещё одна гора. От этого тесно другим не будет.
— Эзе, эзе, так, так, — закивали головами горы. — Свет большой, всем хватит земли для жизни.
Пус-Таг стал расти. Шаловливый рос. Одного соседа щёлкнет, другого щипнёт…
Услышал об этом Киндик-хан, улыбнулся:
— Какой спрос с Пус-Тага? — говорил он. — Мал он ещё, потому-то балованный. Вырастет большой, ума прибавится, спокойный, как камень, тогда будет.
Много-много лет прошло, даже и для гор много. Пус-Таг вырос большой и высокий. Стало ему тесно. Он то одного соседа пнёт, то другого, постепенно всех растолкал.
Дошло это до ушей Киндик-хана. Засмеялся он:
— Э, зачем обижаться. Всё это оттого, что Пус-Таг молодой ещё, скучно ему. В такие годы все бывают горячими. Жените его — всю дурь как рукой снимет.
Послушались горы, в верховьях Абакана девицу-гору высватали, к Пус-Тагу привели, вскоре свадьбу сыграли.
Но Пус-Таг после свадьбы ещё больше разошёлся. Кого за зелёные косы дёрнет, кому голову совсем набок свернёт.
Рассердились горы, и опять пошли к Киндик-хану, жаловаться стали:
— Надо как-то унять Пус-Тага. Нам совсем от него покоя не стало. Женили его, а он всё такой же, как шайтан. Однако скоро и тебя, Киндик-хан, начнёт задевать.
Киндик-хан так захохотал, что с его груди даже камни посыпались.
— Ну, потешные же вы. Всё забавляете меня. Поймите, вы, малодумающие, скоро у Пус-Тага дети будут. Тогда он никого больше не затронет, громкого слова никому не скажет. Ничего не надо делать. Помешкайте ещё.
Горы только пожали плечами. В душе не согласны были с Киндик-ханом, но на словах ничего не сумели возразить. Разошлись по своим местам.
Через несколько лун у Пус-Тага дочь Манак и сын Огудун родились.
Пока дети маленькие были, Пус-Таг со всеми в мире жил. А годы заматывались в клубок времени.
Дочка Пус-Тага, в отца, своенравной росла. Когда большая стала — ни с того, ни с сего поперёк реки Мрас-Су вдруг легла. Вода с трудом проходила под её каменным поясом.
Долго река уговаривала Манак:
— Почто так делаешь, Манак? — шумела Мрас-Су, — мне надо скорей к сёстрам и братьям бежать. Меня дед Далай ждёт. Ты ведь сама видишь, что твой отец меня и так стеснил. А теперь ещё ты поперёк легла. Пропусти меня.
Но Манак даже слушать не хотела Мрас-Су.
Мрас-Су напрягала все силы, чтобы пробиться. Но всё было напрасно. Манак только смеялась.
Наконец это заметил отец Пус-Таг.
— Что это ты делаешь, дочь Манак? Зачем реке дорогу загородила? — спросил он и сверкнул глазами.
Ничего не ответила отцу Манак, ещё дальше поперёк реки протянулась.
— А, так тебе и отец не указ?! — закричал Пус-Таг, в гневе вытащил кривую саблю, размахнулся и перерубил свою дочь пополам, по пояс, там, где билась и ревела Мрас-Су.
От этого удара на Мрас-Су до сих пор большой порог остался.
Отвернулся от дочери Пус-Таг, на сына Огудуна глянул. А Огудун спиной к отцу стоит…
— Что всё на восход глядишь? — спросил Пус-Таг. — Не задумал ли ты к Киндик-хану уйти?
Огудун не пошевелился, ни слова отцу не ответил.
— С тобою я говорю, сын! — громко крикнул Пус-Таг.
Огудун молчал.
Совсем рассердился Пус-Таг и саблей ударил сына по шее. Загремели камни, голова Огудуна скатилась на землю.
Вот почему Огудун и теперь с тупой вершиной стоит. А голова его — большая гора — Кара-Таг стала называться.
Услышав про это, встревожился Киндик-хан.
— Зря я, наверное, столько воли Пус-Тагу давал… Однако никто теперь с ним не справится.
Стал вытягиваться Киндик-хан, глядеть через горы на Пус-Тага. Заметил это Пус-Таг и в большую голову Киндик-хана чугунной стрелой прицелился.
— Ах, — подумал Киндик-хан, — врасплох захватил меня Пус-Таг. Знал бы я раньше, не допустил бы этого.
Тут крылатая стрела Пус-Тага прилетела со свистом и разбила голову Киндик-хана пополам.
Пус-Таг железный лук опустил.