Замёрз Кмыс, проголодался. Начал братьев звать. Но сколько он ни кричал, никто ему ни разу не отозвался. Попробовал Кмыс на дерево взобраться, посмотреть, где муравейник, но у него сил не хватило. Побрёл тогда Кмыс сам не зная куда.
Наконец он совсем выбился из сил и в изнеможении свалился под пенёк. Только начал дремать, как его разбудило свирепое рычание. Открыл Кмыс глаза и увидел перед собой Медведя.
— Зачем ты сюда забрался? — строго спросил Медведь, скаля зубастую пасть.
— За дровами я ходил, заблудился, — ответил Кмыс.
— А где же дрова?
— Я их не нашёл… — робко сказал Кмыс.
— Врёшь! — взревел Медведь. — В лесу он дров не нашел?! Не искал, значит. Лентяй ты. Впервые вижу муравья, который ничего не делает. Я тебя лучше съем, чтобы ты не позорил своих трудолюбивых братьев.
Кмыс задрожал от испуга. Но тут же он придумал, что сказать:
— Знаю, знаю, почему ты хочешь меня съесть.
— Почему?
— Потому, что ты мне завидуешь.
— Завидую? — удивился Медведь. — Это почему же?
Но Кмыс ничего не ответил Медведю, поднял с земли
веточку, которая была в девять раз больше его самого, и перенёс на другое место.
— Видишь? — сказал он. — Вам, медведям, ни за что не поднять бревна больше весом, чем вы сами. Значит, мы сильнее вас. Вот вы нам и завидуете.
— Хитро! — заревел Медведь. — Однако не совсем ты лентяй. Если ты эту палку донесёшь до муравейника, я, из уважения к твоим братьям, не стану тебя есть.
— А ты мне покажешь дорогу?
— Да-да, — сказал Медведь и стал расчищать Кмысу путь.
— Спасибо тебе, Медведь, — поблагодарил Кмыс, когда они подошли к муравейнику.
— Ладно уж, — ответил Медведь. — Иди с добром, но только больше не ленись.
Вбежал Кмыс в муравейник. Братья-муравьи, увидев его, промокшего и усталого, да ещё с большой ношей, обрадовались.
— Наш Кмыс устал, — говорили они, — он сегодня хорошо поработал… Нужно накормить его получше…
С этих пор Кмыс понял, что только труд приносит уважение окружающих. И стал работать честно и добросовестно.
Журавль и Кускун
Как-то длинноногому Журавлю пришла в голову мысль прославиться среди других птиц. Ростом он немалый и летать может высоко.
— А что бы такое сделать, чтобы хвалили меня и говорили обо мне? — прикидывал Журавль.
Но ничего придумать не мог. Взмахнул он крыльями и поднялся под самые облака.
Летает там и думает:
— Птицы, наверное, смотрят и удивляются, как я высоко могу летать. Когда спущусь, начнут славить меня.
А когда спустился на землю длинноногий, никого не увидел, только один Кускун — полевой чёрный ворон — дремал невдалеке от улуса. Такое невнимание задело Журавля за живое… Он рассердился и крикнул:
— Что ты, чёрный Кускун, сидишь?
— Наелся, почистил клюв, вот и сижу, — ответил Кускун.
— А видел, как я высоко летал? — спросил Журавль.
— Нашто мне глядеть-то? — пожал крыльями Кускун. — Летаешь, ну и летай.
— Слепой ты, Кускун! — крикнул Журавль. — Поэтому и не глядишь. Давай поспорим, кто из нас лучше видит.
— Как, как? — спросил Кускун.
— Возьмём одну горошинку, — говорит Журавль. — Поднимемся, сколько можем. Оттуда бросим, и кто её первый найдёт, тот и видит лучше.
— Ладно, — согласился Кускун.
Обрадовался Журавль и громко начал кричать: «Тру-ры-тру-рык», созывая всех птиц.
Кускун слетал в огород и принёс оттуда одну маленькую горошину.
Собралась целая стая птиц. Все шумели и говорили только о Журавле и Кускуне. Журавль, показывая себя со всех сторон, гордо расхаживал по полянке.
— Ну, начнём, что ли! — сказал Кускун.
Замахал крыльями Журавль и стал подниматься всё выше и выше. За ним чернел Кускун с горошиной во рту. Далеко осталась земля. Уже стала казаться муравейником.
Кускун, держа во рту горошину, обогнал нашего Журавля. Но Журавль старался не отстать. Улус теперь казался маленькой точкой. А места, где собрались птицы, совсем не видно. Под самые высокие серебристые облака залетели Журавль и Кускун.
— Брось горошек! — потребовал Журавль.
— Угу, — сказал Кускун и выпустил изо рта горошек.
— Ну, видел, куда он упал? — спросил Кускун.
— Давай маленько спустимся, может, найду, — ответил Журавль.
— Ладно, — согласился Кускун.
Журавль спускался всё ниже и ниже, смотрел, смотрел и нигде не видел горошка.
Пришлось журавлю признать, что не увидел он горошка. И об этом объявить всем птицам.