— Ах, как бы мне хотелось отведать кусочек этой птицы!
Кэт дала ему кусочек, он съел и тут же приподнялся на локте и сказал:
— Ах, как бы мне хотелось съесть еще кусочек! Кэт дала ему второй кусок. Тогда принц сел на постели и снова попросил:
— Ах, вот бы мне и третий кусочек!
И Кэт дала ему третий кусок, и он встал — здоровый и сильный, сам оделся и сел возле огня. И когда наутро к принцу, как обычно, вошли король с королевой, они увидели: сидят принц и Кэт рядышком и весело болтают. Король и королева так обрадовались, что тут же попросили Кэт обвенчаться с принцем.
А тем временем младший принц встретил в саду Энн и влюбился в нее, впрочем, так случалось с каждым, кто видел ее милое, хорошенькое личико.
И вот больной принц женился на здоровой принцессе, а здоровый принц — на больной принцессе.
Правда, старший принц и принцесса Энн уже больше не болели, а потому Кэт и принцу больше не надо было ездить в зеленую страну эльфов. Но вы не думайте, что с тех пор феи перестали танцевать! Нет, они каждую ночь танцуют. Только вот с кем? И какого цвета у них платья? И так же ли сладко звучит их музыка? Этого я не могу вам сказать.
Господин всех господ
Одна девушка отправилась как-то на ярмарку. Она хотела наняться к кому-нибудь в прислуги. Наконец чудаковатый на вид пожилой господин нанял ее и повел к себе домой. Когда они пришли, он сказал, что прежде всего должен ее кой-чему научить, так как все вещи в его доме зовутся не как у всех, а по-особому. И он спросил девушку:
— Как ты будешь называть меня?
— Хозяин или господин, как вам будет угодно, сэр, — ответила девушка.
Но он сказал:
— Нет, ты должна звать меня «господин всех господ». А как ты это назовешь? — И он показал на постель.
— Постель или кровать, как вам будет угодно, сэр.
— Нет, это моя «белая лебедь». А как по-твоему называется это? — спросил он, указывая на свои панталоны.
— Штаны или брюки, как вам будет угодно, сэр.
— Ты должна называть их «хлопушки и шутихи». А это кто? — Показал он на кошку.
— Кошка или киса, как вам будет угодно, сэр.
— Отныне ты должна звать ее «усатая обезьянка». Ну, а это, — показал он на огонь, — что это такое?
— Огонь или пламя, как вам будет угодно, сэр.
— Ты должна называть это «красный петушок». А это? — продолжал он, указывая на воду.
— Вода или влага, как вам будет угодно, сэр.
— Нет, это «чистый прудок». А как ты назовешь все это? — спросил он, показывая на свой дом.
— Дом или коттедж, как вам будет угодно, сэр.
— Ты должна называть это «всем горам гора». В эту самую ночь перепутанная служанка разбудила своего хозяина криком:
— О господин всех господ! Слезайте скорей со своей белой лебеди и натягивайте живее хлопушки и шутихи! Усатой обезьянке попала на хвост искра от красного петушка! Хватайте скорее чистый прудок, а не то ваша всем горам гора достанется красному петушку.
Но пока хозяин понял, что случилось, его дом уже сгорел.
Три желания
Все это случилось давным-давно. Жил в дремучем лесу бедный дровосек. Каждый день он ходил в лес валить деревья. Вот как-то раз собрался он, как всегда, в лес. Жена наполнила его котомку едой и повесила ему через плечо полную бутыль, чтобы дровосек мог перекусить и выпить в лесу.
В этот день дровосек хотел свалить могучий старый дуб.
«Немало крепких досок получится из него», — думал он.
Вот подошел он к старому дубу, вытащил топор да так замахнулся, будто одним ударом надеялся повалить могучее дерево. Но не успел ударить, как вдруг послышался из самого дуба жалобный голосок и перед ним появилась фея. Она попросила дровосека пощадить старый дуб. Ну и удивился дровосек, даже испугался! И рта не смог открыть, чтобы вымолвить хоть словечко. Наконец очнулся и пробормотал:
— Ну что ж, я выполню твою просьбу.
— И для тебя так-то лучше будет, — сказала фея. — Я вас с женой отблагодарю за это: пусть исполнятся ваши первых три желания!
Тут фея исчезла, а дровосек отправился домой, с котомкой за плечами и с бутылью на боку.
Путь у него был дальний, и всю дорогу он не переставал удивляться тому, что с ним случилось. Когда он добрался наконец до дому, на уме у него было лишь одно: посидеть бы сейчас да отдохнуть. Может, это были опять проделки феи, кто знает? Так или иначе, уселся он у огня и только сел, как почувствовал страшный голод, хотя до ужина было еще далеко.
— Нет ли у тебя поесть, моя хозяюшка? — обратился он к жене.
— Часа через два будет, — ответила жена.
— Эх, — вздохнул дровосек, — вот бы мне сейчас кольцо кровяной колбасы, да потолще!
И не успел он это вымолвить, как вдруг — шлеп! — в камин упало целое кольцо кровяной колбасы, да такой, что пальчики оближешь.
Подивился дровосек, а жена его втрое больше удивилась.
— Это что такое? — говорит.
Тут дровосек вспомнил, что с ним приключилось утром, и выложил всю историю жене, с начала и до конца. Но чем дальше он рассказывал, тем мрачнее становилась жена, а как дошел до конца, так и совсем взорвалась:
— Ах ты, дурак этакий! Набитый дурак! Чтоб твоя кровяная колбаса к носу твоему приросла!
И не успели они оба глазом моргнуть, как кровяная колбаса выскочила из камина и приросла к носу дровосека.
Он дернул за колбасу, не отрывается; жена дернула, не отрывается. Дергали-дергали, а колбаса все не отрывается — приросла крепко-накрепко.
— Что же теперь делать? — спрашивает дровосек.
И тут он смекнул, что у него ведь осталось еще одно желание — третье и последнее! И он, не теряя ни секунды, пожелал, чтобы кровяная колбаса отскочили от его носа.
Шлеп! — и колбаса уже лежала перед ним на столе.
И если дровосеку и его жене так и не довелось кататься в золотой карете да одеваться в шелк и бархат — что ж, зато на ужин им досталась такая вкусная кровяная колбаса, что пальчики оближешь.
Джоан и хромой гусопас
В богатом замке возле самого моря жил когда-то старый лорд. Он жил очень одиноко, и замок его всегда оставался пустым. Не слышно было под его сводами ни молодых голосов, ни веселого смеха. Часами старый лорд ходил взад-вперед по стертым плитам каменного пола или же сидел у окна и глядел на хмурое море.
У него была маленькая внучка, но он никогда в жизни ее не видел. Он невзлюбил дитя с самого дня ее рождения, потому что в этот день умерла ее мать — любимая дочь лорда. Отец девочки уехал далеко за море, сражаться за своего короля, и она росла одна, без родителей. Совсем плохо пришлось бы бедняжке, если бы не ее старая няня. Она забрала Джоан — так звали девочку — к себе и кормила ее остатками от господского стола, а одевала в разные отрепья.
Приближенные старого лорда тоже плохо обращались с девочкой — ведь их господин не любил ее! Они обижали ее и называли оборвашкой.
Джоан целыми днями играла на заднем дворе замка или бродила одна по берегу моря. Единственным ее другом был хромой мальчик-гусопас. Она часто уходила к нему в поле и подолгу болтала там с ним. Мальчик был чуть постарше ее, он жил на ферме по соседству с замком.
Каждое утро он выгонял гусей в поле и вел их к пруду, где они плавали, плескались и ловили рыбу. При этом он играл на свирели, и Джоан всегда прибегала его послушать. Она так любила слушать его странные напевы — то грустные, то веселые! Они рассказывали ей о прекрасных лесных феях или о далеких чужих странах, о неведомых горах и реках, и тогда она забывала свои горести и обиды.