Минуту я стою нерешительно, положив ладонь на прохладную гладкую поверхность, а потом медленно надавливаю, толкая внутрь. Дверь так же медленно открывается… О-о… Свет, яркий свет на миг ослепляет привыкшие к полумраку глаза, и я невольно зажмуриваюсь. Затем осторожно приоткрываю веки и бросаю настороженный взгляд. Да… Комната, снова комната… Но… Другая, не такая, как предыдущие! Небольшая, уютная, ярко освещённая. На стене, сразу напротив входа, висит огромное зеркало – от пола до потолка. По сторонам – два стола-тумбы, на которых лежат раскрытые книги. Стены окрашены в приятный нежно-зелёный цвет – одновременно бодрящий и успокаивающий. Они шершавы и теплы на ощупь – это я определила, положив на стену ладонь.
Успокоившись, переступаю порог и гляжу в зеркало. В нём отражается женщина. Внимательно осматриваю лицо, фигуру, одежду. Отражение кажется знакомым. Где-то я уже видела её… Подхожу к одному столу и беру в руки книгу. Это биография. Жизнеописание некой дамы, по фамилии, имени, отчеству. Имена и некоторые эпизоды из книги тоже кажутся знакомыми, словно когда-то давно я уже читала её.
Кладу фолиант на стол и подхожу к другому столу. На нём лежит фотоальбом. На первой странице большой портрет женщины из зеркала. Это значит… Это значит, что в альбоме моя фотография? Лихорадочно начинаю листать страницы альбома… Фото, фото, фото… Множество фотографий этой женщины… меня! Одиночные, с разных ракурсов, или сюжетные, переплетающиеся с эпизодами из книги-биографии.
Моя голова словно взрывается. Я знаю, кто я! Знаю, где! Знаю, почему! Я…
Открываю глаза. Яркий свет снова больно бьёт по зрачкам и я невольно прищуриваюсь. Когда глаза привыкают, вижу напротив знакомое улыбающееся лицо. Это доктор, лечащий мою амнезию.
– С возвращением из глубин подсознания! – приветливо говорит он.
22.04.2012 г.
Он и она
Он – красавец, любит щеголять в ярких шёлковых рубашках. Она заурядна и неприметна, одета в простенькое незатейливое платьице. Он носит одежду разнообразных расцветок – от белого до бордового, но предпочтение отдаёт ярким красным оттенкам. Она всегда в одном – чисто-белом, как сама невинность. Он чернобров и высок, вызывающе-нахален. Она желтолица и скромна, невысока и тиха. Он кружит головы и дурманит мозги. Она дарит облегчение и успокоение…
Казалось, между этими двумя не может быть ничего общего. Но, как ни странно, они гармонично дополняют друг друга и вместе смотрятся весьма эффектно. Художники любят рисовать их портреты, фотографы не устают делать очаровательные фото, рукодельницы и мастера покрывают изображениями различные изделия… Что же такого притягательного в облике этой пары? Какое неведомое очарование таится в простом маке и полевой ромашке?
31.01.2013 г.
Отвратительная сказка
Жили-были на заднице два фурункула. Один на левой половинке, другой на правой. С самого рождения они соревновались и хвастались, доказывая, что один лучше другого. Каждый старался вырасти больше, выглядеть страшнее и отвратительнее. Они наливались злобой и гноем, окрашиваясь в сизо-фиолетовый цвет, отравляли плоть и воспаляли кожу. Бедная задница очень страдала от этих зазнаек.
Однажды фурункулы затеяли очередной спор, кто из них лучше.
– Я такой большой и болючий, – вопил один фурункул, – что человек уже не может сесть на свою задницу!
– Подумаешь, – вторил ему другой, – а я такой огромный, что, если натужусь, залью кровавым гноем всю задницу, что твой Везувий!
Их перепалку слушал маленький прыщик, разместившийся на пояснице. Наконец, ему надоели хвастовства и крики напыжившихся фурункулов, и он презрительно сказал:
– Что вы вопите, как полоумные? «Я большой!..», «Я болючий!..». А я маленький и невзрачненький, но пророс в самый позвоночник, добрался до костного мозга и заразил весь организм сепсисом. Человек теперь парализован и не может ходить, и скоро ему кранты!
Мораль сей отвратительной сказки? Она проста: иногда даже маленький, но злобный прыщик, сидящий в нужном месте, может доставить о-о-очень большие неприятности!
17.03.2012 г.
Притча
Жил-был падишах. И вот однажды один из его чиновников совершил проступок, нанёсший вред стране. Преступника тут же повязали и поволокли на суд правителя. Приговор был кратким и жестоким: казнить! Чиновник взмолился: каялся и уверял, что поступил так не со злого умысла или корысти ради, а только по недальновидности и глупости.