— Кофе, — бормотал он, — кто-то пил кофе.
У дверей квартиры, где спали Топпер и его мама и видели сны о носороге, о карандашах и о маленьких девочках на желтых велосипедах, незнакомец снова остановился и прислушался. Он долго прислушивался к их храпу, улыбаясь в окладистую бороду.
— Ох-хо, — пробормотал он. — Спят мертвым сном, но чем крепче, тем лучше.
Открыв дверь, он прокрался в комнату, оставив у двери свой большой мешок.
Он стал на цыпочках ходить по комнате.
Но мрачный тип не очень хорошо видел в темноте и не увидел, что посреди комнаты в полу зияет невероятно огромная дыра.
С ужасающим ревом рухнул он в дыру, пролетел комнату фру Флоры и через дыру в её полу, наконец, приземлился ПРЯМО НА ЖИВОТЕ СПЯЩЕГО ПОЛИЦМЕЙСТЕРА.
— У-ф-ф-ф! — заорал полицмейстер и проснулся, — Радуйтесь, что я больше не полицмейстер, а не то бы я засадил вас в тюрьму. Законом запрещается прыгать на животы людей.
Он зажег свет, и то же самое сделали все остальные жильцы красного дома, потому что они не привыкли, чтобы кто-нибудь кричал «У-ф-ф-ф!» посреди ночи.
Даже Отто пробудился и несколько раз пробормотал:
«ХОРК, ХОНК».
Мрачный тип поглядел на носорога, поглядел на дыру в потолке над кафе и давай хохотать. Он смеялся так, что слезы катились по его загорелым щекам и исчезали в окладистой рыжей бороде.
— Топпер! — взревел незнакомец. — Что же ты такого натворил, олух ты этакий?
— Извините, — сказал полицмейстер. — Вы знаете этого мальчишку?
— Знаю ли я его! — вскричал человек с рыжей бородой и ударил полицмейстера по плечу. — Этот мальчишка — мой сын!
— Отец! — заорал Топпер и помчался, перепрыгивая через провалившиеся половицы. — Привез попугая?
— Двух, — пробормотал отец и так сжал Топпера в объятиях, что у того совершенно посинело лицо. — Махнемся?
— На что махнемся? — спросил Топпер.
— На этого носорога, — ответил отец…
— Послушайте-ка, — вмешался полицмейстер, — ведь вы же не собираетесь отнять носорога у ребенка! А что стану делать я?! Я ведь так ужасно полюбил это животное.
— ХОНК, — произнес Отто и ущипнул полицмейстера за руку.
— А теперь послушайте, — сказал отец Топпера, — Я знаком с одним вождем на островах Фитти — хули в Бенговом море, который страшно обрадуется такому желтому и милому носорогу. «Желтый носорог, — сказал мне однажды вождь, когда мы, сидя под Южной Звездой, пили пальмовое вино, — желтый носорог — моя величайшая мечта. Если ты, моряк, добудешь мне желтого носорога, получишь трех моих самых красивых жен».
Так он сказал. И было бы грешно разочаровывать доброго вождя, когда возвращаешься домой и находишь такого вот носорога в своем собственном доме. И подумать только, трех красивых жен за одного носорога! Да это же просто по дешевке!
— Ты что! — сказал Топпер — У тебя ведь уже есть жена.
— Есть, — согласился с ним отец и подхватил маму Топпера, которая слетела к нему в объятия прямо с третьего этажа. — У меня уже есть красивая дородная жена, а у вождя на островах Фитти — хули нет никакого носорога, а он ему нужен.
— Ну а что будет со мной? — с несчастным видом пожаловался полицмейстер. — Кончится тем, что мне снова придется стать полицмейстером.
— А ты, само собой, отправишься вместе с Отто на острова Фитти-хули, — решил папа Топпера. — И получишь всех трех красивых жен.
— О! — слегка испугался полицмейстер. — Мне бы хоть одну.
— Да, но об этом тебе лучше переговорить с самим вождем, — предложил папа Топпера, а потом спросил: — Сынок, откуда взялась эта желтая животина?
Топпер отвел отца в сторону.
— Ты умеешь хранить тайну? — прошептал он.
— Ясное дело, — прошептал в ответ отец. — Ясное дело, сынок.
— Я нарисовал его, — прошептал Топпер и вытащил из кармана маленький карандаш, так, чтобы отец мог увидеть его.
— Ты нарисовал его? — спросил отец.
— Ага, — подтвердил Топпер. — Все, что рисуют этим вот карандашом, оживает.
— Браво! — обрадовался отец. — Так что не имеет ни малейшего значения, если я заберу носорога с собой. Ты ведь сможешь нарисовать нового.
— Нет, — прошептал Топпер и, дотянувшись к уху отца, шепнул: — В следующий раз я задумал нарисовать слона.
Отец расхохотался так, что все вокруг загрохотало.
— Только подожди, пока в доме настелят новые полы, — посоветовал он.
Глава последняя