— А куда ты девала ту саблю? — спрашивает царь.
— Бросила её в глубокое озеро за башней.
Услыхал всё это чёрный человек и говорит пузатому:
— Это старая колдунья погубила богатыря из богатырей. Поспешим же ему на выручку!
Сели побратимы молодца на двух больших горных орлов и полетели к башне. Орлы перелетели через горы и опустились на берегу озера. Пузатый человек наклонился и одним духом всю воду из него выпил. На дне озера заблестела обнажённая сабля. Чёрный человек схватил её и побежал по мраморной лестнице в опочивальню, где лежал молодец. Отыскал там ножны, и как только вложил в них саблю, молодец стал дышать. Открыл он глаза и увидел чёрного человека, который рассказал ему обо всём, что произошло.
А в это время рогатый конь продолжал храбро биться с царскими солдатами, не пуская их в башню. Выглянул молодец в окно, схватил свою саблю и побежал на помощь своему коню. Теперь он сам вынул саблю. Как только засвистела сабля богатырская над головами солдат, так они и разбежались во все стороны, будто вспугнутые цыплята. Но молодец не стал их преследовать, а взял в плен только царя да колдунью, и наказал их по заслугам.
Потом он устроил богатый пир для своих побратимов, а когда они уехали, снова счастливо зажил в башне с красавицей царевной.
Иван-крестьянский сын и Чудо-Юдо
Русская народная сказка
В некотором царстве, в некотором государстве жили-были старик со старухой. Было у них трое сыновей. Самого младшего звали Иванушкой. Жили они — не тужили, работали — не ленились. Землю пахали, пшеницу сеяли.
И вот однажды разнеслась по всему этому царству-государству весть, что собирается Чудо-Юдо поганое напасть на него, всех людей истребить, города и сёла огнём пожечь. Опечалились старик со старухой, загоревали. А старшие сыновья принялись утешать их:
— Не горюйте, батюшка и матушка, выйдем мы против Чуда-Юда, будем биться не на жизнь, а на смерть. А чтобы вы о нас не тужили, пусть Иванушка дома останется. Молод он ещё воевать.
— Нет, — сказал Иван, — не пристало мне дома сидеть, вас дожидаться. И я пойду биться с Чудом-Юдом.
Не стали старик со старухой отговаривать Иванушку, а собрали сыновей в путь-дорогу. Взяли братья сабли булатные, котомки с едой, сели на добрых коней и отправились в путь.
Ехали они, ехали, доехали до одной деревни. Смотрят — вокруг ни живой души, всё разорено и сожжено, одна только избёнка уцелела, да и та вот-вот развалится. Вошли братья в избушку, а там на печи старушка лежит и охает.
— Здравствуй, бабушка! — сказали братья.
— Здравствуйте, добрые молодцы. Куда путь держите?
— Едем мы, бабушка, на речку Смородину, на Калинов мост. Хотим сразиться с Чудом-Юдом, не пустить его на нашу землю.
— Ох, молодцы, взялись вы за трудное дело. Ведь он, злодей, уже все ближние царства разорил, людей полонил и предал лютой смерти. В этом краю, наверно, одна только я осталась. Видно, не гожусь в пищу Чуду-Юду...
Братья переночевали в избушке, а наутро встали и поехали дальше.
Доехали до реки Смородины, до Калинова моста. Смотрят — весь берег усеян человеческими костями.
Нашли братья неподалёку от моста брошенную людьми избу и решили в ней остановиться.
— Братья, — сказал Иван, — приехали мы в чужедальнюю сторону, должны держать ухо востро и смотреть в оба, чтобы не проехало Чудо-Юдо по Калинову мосту через речку Смородину. Будем по очереди выходить на стражу.
В первую ночь вышел на стражу старший брат. Походил он по бережку, поглядел за реку Смородину — кругом тихо, никого не видно и не слышно. Лёг он под ракитов куст и уснул глубоким сном.
А Иван лежит в избе, не спится ему. Ни сон его не берёт, ни дремота. Как перевалило время за полночь, взял он саблю булатную и пошёл на реку Смородину. Смотрит — лежит под ракитовым кустом старший брат и спит-храпит. Не стал Иван будить его. Спрятался под Калиновым мостом, сидит и слушает — не проедет ли кто.
Вдруг вода в реке заколыхалась, орлы на дубах заклекотали — выезжает на мост Чудо-Юдо шестиглавый змей. Как доехал до середины моста, конь под ним споткнулся, ворон на плече встрепенулся, сзади чёрный пёс ощетинился.
Рассердился Чудо-Юдо шестиглавый змей и спрашивает:
— Что ты, собачье мясо, спотыкаешься, ты, воронье перо, трепыхаешься, пёсья шерсть, щетинишься? Али почуял Ивана-крестьянского сына? Не родился он ещё, а коли родился — мал он ещё воевать. Положу я его на руку, а другой рукой прихлопну — в лепёшку расшибу!
— Не похваляйся, Чудо-Юдо поганое! Не поймав ясна сокола, нечего перья ему щипать. Не повидавшись с молодцем, нечего его хаять. Давай померимся силой, кто кого одолеет, тот и будет похваляться!
Вот съехались они, да так сшиблись, что земля под ними застонала. Взмахнул Иванушка саблей и срубил змею три головы.
— Погоди, Иван-крестьянский сын! — закричало Чудо-Юдо. — Давай отдохнём.
— Какой тут отдых? У меня всего одна голова, а у тебя, Чудо-Юдо, ещё три. Вот как останется у тебя одна голова, тогда и отдохнём.
Опять сошлись они и сшиблись. Иван-крестьянский сын отрубил змею и другие три головы. Потом разрубил его туловище на куски и побросал в реку Смородину, а все шесть голов спрятал под Калиновым мостом. Воротился в избу и лёг спать.
Наутро приходит старший брат. Иван спрашивает:
— Не видал ли кого?
— Никого не видел, даже муха мимо не пролетела.
Иван промолчал.
На другой день пошёл на Калинов мост средний брат. Походил немного, а кругом тишь да гладь. Тогда залез он в кусты и уснул.
А Иван и не надеялся на него, встал Иван после полуночи, оделся, взял свою острую саблю и пошёл на реку Смородину. Спрятался под Калиновым мостом, сидит и ждёт.
Вдруг вода в реке всколыхнулась, орлы на дубах заклекотали — едет Чудо-Юдо девятиглавый змей. Въехал он на Калинов мост, как вдруг конь под ним споткнулся, ворон на плече встрепенулся, сзади чёрный пёс ощетинился. Хлестнул змей коня по бокам, ворона по перьям, а пса по ушам, и спрашивает:
— Что ты, конь мой, спотыкаешься? Что ты, ворон, встрепенулся? Что ты, чёрный пёс, ощетинился? Может, почуяли Ивана-крестьянского сына? Да ведь он ещё не родился, а родился — не годен ещё воевать! Я его одним пальцем раздавлю.
Тут выскочил из-под Калинова моста Иван и говорит:
— Погоди, Чудо-Юдо, не сделав дело, не похваляйся. Поглядим, что кого одолеет!
Взмахнул Иван мечом — раз-другой — покатились по земле шесть змеиных голов. А Чудо-Юдо как ударит Ивана, по колени его в землю вогнал. Схватил Иван горсть земли и бросил змею в глаза. Пока тот свои глазищи протирал, сбил ему Иван оставшиеся три головы. Потом разрубил туловище Чуда-Юда на куски и побросал в речку Смородину, а девять голов спрятал под Калиновым мостом. Потом воротился в избу, лёг и уснул.
Наутро воротился средний брат.
— Ну что? — спрашивает Иван. — Не видал ли кого ночью?
— Никого не видел. Даже комар мимо не пролетел.
— Ну, коли так, пойдёмте со мной, дорогие братья. Покажу я вам муху, покажу я вам и комара!
Привёл Иван братьев под Калинов мост и показал им змеёвые головы.
— Вот какие мухи и комары летают здесь ночью, — сказал он. — Вам не воевать, а в постели полёживать.
Застыдились братья.
— Одолел нас сон, — говорят.
На третью ночь сам Иван-крестьянский сын собрался на стражу.
— Вот что, братья, — сказал он на прощанье, — выхожу я на лютый бой, не ложитесь спать всю ночь, как услышите мой свист, отвяжите коня моего, а сами спешите мне на подмогу.
Пришёл Иван-крестьянский сын на речку Смородину, спрятался под Калиновым мостом, сидит и ждёт.
После полуночи задрожала земля, вода в речке всколыхнулась, поднялся над дорогой вихрь, орлы на дубах заклекотали... Выезжает Чудо-Юдо двенадцатиглавый змей. Все его двенадцать голов шипят и огнём пышут. А конь у этого Чуда-Юда двенадцатикрылый, с медной шкурой и железными хвостом и гривой. Только въехал Чудо-Юдо на Калинов мост, как под ним конь споткнулся, ворон на плече встрепенулся, сзади чёрный пёс ощетинился. Рассердился Чудо-Юдо двенадцатиглавый змей и говорит: