В октябре 1941 г. в Харьков вошли немцы. Предпринятая оккупационной администрацией реформа здравоохранения привела к тому, что медикам стало нечего есть. В поисках пропитания для семьи в феврале 1942 г. Вороной ушёл из города и остановился в селе Новая Водолага (райцентр в полусотне километров от Харькова). Врача встретили радушно, для жилья предоставили пустовавшую хату. Однако, кроме селян в районную больницу стали поступать раненые красноармейцы. Для них на втором этаже больницы Вороной оборудовал секретный госпиталь. По другой версии госпиталь организовали в отдельном помещении за пределами села. С помощью местных жителей бойцов переодевали в гражданскую одежду, выздоровевших отправляли к партизанам.
Есть версия, будто Вороной в Новой Водолаге вёл приём в обычной сельской хате и там же прятал раненых. Но на кой чёрт врачу хата, если село с 1923 года преобразовано в райцентр и к началу войны там уже была нормальная районная больница?
15 января 1943 г. в прорыв под Кантемировкой (Воронежская область) вошла 83-я кавалерийская дивизия, сформированная в основном из уральских и семиреченских казаков. Освобождены Валуйки и Уразов (это уже Белгородчина, но казакам сто вёрст – не круг).
Против казаков бросили слегка подмороженый итальянский Альпийский корпус – и познали итальянцы зверя чОрный Писец. Альпийский корпус сдался в плен целиком.
Через несколько дней казаки вошли в Новою Водолагу и оставили на попечение Вороного более 70 раненых бойцов и офицеров. За выдающийся рейд 83-я кавалерийская дивизия был переименована в 13-ю гвардейскую. Доктор Вороной за своё геройство огрёб неприятностей. Едва ушли казаки, в село вернулись немцы. Утаить большое количество раненых в маленькой больнице было невозможно. На Вороного донесли и в больницу нагрянула команда полевой жандармерии.
Это кто? – спросили у Вороного, указав на странных пациентов (переодетые в гражданское, они всё-же выглядели чрезвычайно подозрительно – все как один призывного возраста).
Тифозные больные, – не моргнув глазом, ответил бравый хирург.
Стоит отметить, что представители культурных наций (немцы, американцы, etc.) до дрожи в коленях боятся заразных болезней, которые разносят нации бескультурные (мы с вами). Тот, у кого в аэропорту им. Кеннеди отбирали прихваченную из дома колбасу (зоонозы и пищевая токсикоинфекция – абсолютно смертельно!), поймёт, о чём речь. Короче говоря, из госпиталя врача Вороного немцы выскочили впереди своего крика.
26 февраля 1943 года, когда началось наступление советских войск, Вороной был арестован. Его содержали в передвижном немецком лазарете на положении пленного санитара. В конце декабря, когда лазарет находился в Житомире, Вороному и еще одному пленному удалось бежать и при помощи местного жителя уйти в лес. 1-го января 1944 г. они услышали шум боя и вышли в расположение советских войск, вместе с которыми вернулись в город. По версии Википедии, Вороной вместе с отступающими немецкими войсками оказался за рубежом и после освобождения был депортирован на Родину.
Эпикриз
Вопреки распространённому мнению, побывавших в плену советских граждан не расстреливали в одесских доках и не отправляли оптом на Колыму. Вороному даже удалось избежать фильтрационного лагеря, через который проходило большинство побывавших в плену советских военнослужащих. По крайней мере, упоминаний о пребывании в лагере в биографии Вороного нет. Вероятно, врача сразу направили на работу в Житомир.
С 1944 по 1950 годы Вороной заведовал урологическим отделением городской, а затем областной Житомирских больниц, был главным областным и городским урологом. Работая в Житомирской областной больнице Вороной выполнил еще четыре операции по пересадке трупной почки (со сроком консервации почек от 12 до 28 дней при сохранении функции) больным с тяжелыми хроническими нефритами. Правда, в то время Вороной рассматривал пересадку консервированной трупной почки только «как метод биостимуляции при тяжелых нефритах» и не ставил задачей «длительное постоянное ее приживление». В мае 1950 г. был переведен в Киев, в Институт экспериментальной биологии и патологии им. акад. А. А. Богомольца заведующим отделением экспериментальной хирургии. Возможно, на перевод Вороного в Киев повлиял еще один ученик профессора Шамова – П. Л. Шупик, работавший в то время в Министерстве здравоохранения Украины (в дальнейшем Министр здравоохранения УССР), который хорошо знал Ю. Ю. Вороного по совместной работе на кафедре Харьковского медицинского института.