Вдоль берега - длинный строй складов и домов, мало похожих на жилые. Широкая улица начинается прямо от причала. Какой-то оборванец сорвался с места и побежал вверх по улице. Высаживаемся и идем туда же. А за спиной наша посудинка отходит от причала метров на десять и бросает якорь.
Вокруг довольно многолюдно. Публика разношерстная, но в основном не воинственная. Женщин немного, но попадаются, спешащие по хозяйственным делам с сумками и корзинками. Никакого напряжения в воздухе не витает. Обычный портовый город. Лишь изредка парами, тройками лениво проходят с независимым видом фигуры в пестрой, новой или потрепанной одежде и залихватских шляпах, но вооруженные саблями и пистолетами. Некоторые раскланиваются с Капитаном, отвечающим им легким кивком головы.
Тихонько пихаю Капитана:
- Настоящие пираты?
- Они самые, - и снисходительно улыбается, - чуть дальше, метров через сто лежит поперечная улица. Это граница, которую им без приглашения запрещено переходить.
- Сэр Виктор, я у причала заметил два вроде торговых судна. Как они не боятся сюда заходить?
- Сам бы мог догадаться. Если никто не станет снабжать припасами и вывозить награбленное, то и пиратству конец. Это неприкосновенные торговцы, - и, мгновение подумав, добавил: - Вроде меня. И вроде пришли.
Вывеска "Альбатрос", конечно же, знавала и лучшие времена. Покосилась, облупилась и потрескалась. И в этом свое очарование как бы благородной старины. Сама таверна выглядит гораздо крепче. Управляющий встречает хозяина на пороге. Крепкий, решительный мужчина лет пятидесяти с обветренным лицом. Предупрежден. Бегун с причала?
- Здравствуйте, сэр Виктор.
- Здравствуй, Роб. Всё как обычно?
- Да пока, слава Богу.
- Познакомься - это мой временный помощник Серж.
Жмем друг другу руки.
- Перекусить или сначала дела, сэр Виктор?
- Пожалуй, дела. Веди.
Большой зал, отделанный под корабельную каюту, трюм. Никакого изыска. Грубая, но прочная мебель. Само собой, никаких скатертей или фарфора. В глаза бросается множество повреждений на опорах потолка, стенах, столах. Опасное место, но видно, не сейчас. Несколько человек бандитского и не бандитского вида спокойно что-то жуют и чем-то запивают, сидя за разными столами.
Коридор, комната без окон, стол, сундук, отчет за три месяца на бумаге.
- Роб, давай на словах, а отчет я заберу с собой.
- Отказались от сделок с одеждой...
- Дальше.
- Помните Коротышку Француза, который где-то пропал больше полугода назад?
- Помню.
- В прошлом месяце появился с большой партией золота в грубых изделиях на лом. Говорит, что тряхнул индейцев. А по пьянке всё твердил, что затмит славу самого Кортеса.
- И что дальше? Что за изделия?
- Статуэтки, какие-то сосуды, пластины с какими-то непонятными знаками, рисунками. Утверждает, что из индейского храма. Похоже на то. Всё, что мельче, до меня не дошло, - дорожился Француз. Но всё-таки распродал другим скупщикам. Остался только большой идол, которого никто уже взять не смог - издержались на мелкие вещи. Француз туда, Француз сюда - не берет никто по цене ломового золота. Тут я ему и предложил взять за полцены и с рассрочкой. Сумма даже в этом случае очень большая. Он повертелся, повертелся и согласился. Идол у меня на складе. Вчетвером затаскивали. А Француз неделю назад отправился опять туда, чтобы переплюнуть славу Кортеса.
- Покажи идола.
Забрали со стола большой переносной фонарь. Вышли в коридор. Окованная железными полосами дверь в самом конце открылась с ужасным скрипом.
- Смазал бы хоть.
- Собираюсь, собираюсь да всё что-то отвлекает.
Идол посреди комнаты накрыт мешком. Роб сдергивает его. В самом деле идол. Грубый, но большой. Наверное, в половину человеческого роста. Золото темное. Признак отсутствия примесей. Капитан подошел и попытался поднять. Не вышло. Покачал из стороны в сторону. Чуть не уронил себе на ноги.
- Ладно, закрой.
Вернулись в контору. Капитан сел и, раскачиваясь на стуле, начал над чем-то размышлять.
- Историческая, культурная ценность, мать ее!
- Что, что? - не понял Роб.
- Да ничего. Сколько ты за него отдал?
- Тысячу двести фунтов.
- А остался должен?
- Четыреста.
- На какой срок?
- На два месяца.
- Француз что, сбрендил, что ли? Пропадал чуть ли не год, а тут решил за два месяца обернуться. Ну, да ладно, срок нужно соблюдать. Соберешь за два месяца четыреста?
- Конечно. У меня сто уже есть.
- Стало быть, вернется Француз - рассчитаешься. Когда бы он ни вернулся. Или с командой, если команда вернется без Француза. Деньги должны быть наготове в любой момент. Чтобы никакая случайность не могла расторгнуть сделку. Если что вдруг пойдет не так - возьмешь деньги у Люка. Месяца через два должен вернуться голландец. Продашь идола ему за пять тысяч. В Европе он возьмет вдвое. Тысячу возьмешь себе. Если продашь за четыре с половиной, то себе возьмешь только пятьсот. Здесь всё понятно?
- Всё.
- Что дальше?
- Остальное всё - обычные мелочи, если о наших делах. А интересные новости две. Ржавый Билл с ума сошел со своим пропавшим кораблем. Вас зачем-то ищет. Другим скупщикам с вопросами уже надоел до невозможности.
- Слышал. А вторая новость?
- Мы скоро будем новой Европой. Оказывается, и у нас может возникать мода.
- Ты это серьезно? И на что у нас мода возникла?
- Как ни странно, на обеды и ужины в таверне "Рак" на острове Альберта.
Я никогда не видел Капитана так дико хохочущим.
- Нет, это ж надо же! В "Раке"! Мода!
- Вы зря смеетесь, - остановил его Роб. Мне уже некоторые пеняют, что у меня не так, как там. Но это еще ерунда. Они собираются по двое, по трое, прихорашиваются, нанимают парусную лодку и отправляются обедать в "Рак". А вернувшись, собирают толпу вокруг себя разными сказками. Но я-то знаю, что врут больше половины. К Люку-то я захожу регулярно.
- Знаешь что, Роб, ты пособирай эти сказки. Они нам могут очень пригодиться. Обедать мы будем в "Барракуде". Так что не суетись.
Выходим из "Альбатроса" и не спеша идем к причалу.
- Не жалко идола, сэр Виктор?
- Жалко. А что сделаешь? В любом случае пропадет. Слишком рано нашли.
- Да, пожалуй.
Доходим до причала. Черные матросы, увидев нас издалека, уже подтянули посудину к берегу. Прыгаем в нее.
- На Пинту, - командует Капитан.
Ветер, как говорят моряки, посвежел. То есть небольшое волнение и качка имеются. Но качка на меня не действует. Быстро бежим галсами, то и дело меняя курс. Направление ветра не очень благоприятное. Зато при возвращении на Альберта ветер будет прямо в спину. Капитан говорит, что часа за два с половиной доберемся до Пинты. Сама Пинта из едва заметного холмика на горизонте выросла до вполне различимых контуров и продолжает расти. Казалось, вот-вот пристанем. Ан нет, еще далеко. Зрение обманывает огромная гора, у подножия которой и раскинулся порт Тринидад.
Удобная, защищенная с трех сторон бухта заставлена кораблями не очень густо. Лавируем между ними. Сэр Виктор отвечает на приветствия. Весь причал заставлен судами, и поэтому высаживаемся на песчаном пляже рядом с ним.
Кабак "Барракуда" оказался прямо перед нами немного выше по берегу. Почти точная копия "Альбатроса", как, впрочем, и само окружающее поселение - копия Румпеля. Навстречу нам из дверей вылетает какая-то фигура и тыкается носом в песок. Ей вслед летит шляпа. На пороге появляются два здоровяка и безучастно наблюдают, как фигура с трудом поднимается, отряхивается, а потом, вдруг что-то сообразив, начинает хвататься за пояс в поисках оружия.
- Снорки, когда прочухаешься, тогда и приходи за своими пистолетами, - кричит один из вышибал и снимает шляпу, придерживая перед нами дверь. Капитан небрежно кивает, и мы заходим внутрь. Навстречу уже бежит управляющий всем этим безобразием. Коренастый крепыш неопределенного возраста, боцманской внешности и в полосатой тельняшке.