– И тогда пришла Ллос.
Перебивший наставницу схватился за виски, кто-то из соседей, ухмыляясь, протянул ему тряпку, стереть пошедшую носом кровь. А жрица, как ни в чём не бывало, продолжила свою историю.
– Нет. Вмешательство Ллос придумали светлые, она пришла гораздо позже. Победа в той войне – это наша победа, победа народа илиитири. Да нам пришлось принять в свою кровь хаос, который постепенно менял внешность, но не души. И вот тогда и свершилось великое предательство. Те, кто не был готов меняться ради победы, ради того чтобы отстоять наш дом, подло ударили в спину. Пока войны и маги илиитири убивали и умирали, отстаивая то, что ещё осталось от Великого Леса. Светлые провели ритуал, забрав силу мэллорнов, силу, которая помогала сдерживать орды демонов. И ушли, унося с собой семена, хранящие магию леса, чтобы на новой земле вырастить то, что в гордыне своей назовут Великим лесом. А без мэллорнов изменения, которые нёс хаос в крови тех, кто боролся с демонами, стали необратимы. Так мы окончательно стали народом илиитири, истинным народом эльфов. Потому что несмотря ни на что мы сохранили свой Дом, опрокинули армию демонов, запечатав порталы. Нам даже удалось собрать остатки магии леса и вырастить свои мэллорны, пусть их магия стала другой, пусть их осталось не много, но мы смогли. И жрица ласково погладила кору невысокого белоснежного дерева за своей спиной.
Старый эльф облокотился спиной о ствол мэллоррна, чувствуя его тепло и силу, тепло и силу древа, не затронутого хаосом. Внимательно оглядел притихших и непривычно серьёзных учеников и начал рассказ, рассказ о великом исходе и великом предательстве.
– Это случилось давно и в совсем других местах, там, где когда-то рос Лес, а теперь лишь пещеры проклятых дроу. Люди называют то время Войнами Хаоса, и они правы. Демоны вторглись в мир, и один из их ударов пришёлся на Великий лес по народу эльфов. И мы приняли бой, безнадежный бой, хотя осознание этого пришло не сразу. Нет, нам хватало сил и доблести, наши маги и войны пусть не на равных, но могли сражаться, гибнуть и побеждать. Но вместе с демонами из Пустошей пришёл Хаос. Сама природа оказалась против нас. Мир сошёл с ума: проснулись старые вулканы, пролившись на лес дождём из лавы, но магия мэллорнов смогла обуздать и это, хотя мы потеряли часть леса, сгоревшего в пламени земли.
Но хаос коварен, у него множество путей: он изменял законы магии, и даже мэллорны оказались подвержены его тлетворному влиянию.
И тогда среди великого народа эльфов нашлись предатели, те, кто был готов впустить в свою кровь его частичку, чтобы победить. И им было неважно, какой ценой достанется победа. Они в гордыне своей были готовы предать законы леса, исказить саму суть магии мэллорнов, лишь бы победить. И они победили, если это можно назвать победой, потому что перестали быть эльфами, Великий лес превратился в мрачные подземелья, и даже мэллорны превратились в …
Наставник прервался, пытаясь обуздать гнев и рвущиеся ругательства, и заговорил снова.
– Были те, кто пытались их остановить, кто говорил, что выбранный ими путь ведет в пропасть, превращая их самих в демонов. Но они не слушали, тьма уже окутала их души, они уже отринули заветы Леса и склонились пред паучьей королевой. И пусть теперь твердят, что Ллос пришла гораздо позже, и победа над демонами, это только их победа, но её тенёта уже тогда опутывали их души, даря им силу хаоса, силу, которая превратила их в презренных дроу.
Даже тогда, когда наши князья поняли, что не способны их переубедить, что хаос окончательно поработил их души, они не смогли ударить, чтобы уничтожить предателей, бывших когда-то братьями. И было принято решение уйти, уйти, чтобы возродить магию леса, магию природы, магию мэллорнов. Мы забрали семена и покинули край, которым завладел хаос, чтобы возродить Великий лес.
Наставник ласково погладил серебряную кору, устремившегося ввысь древа, пробежался пальцами по укрывающим землю золотым листьям и тяжело вздохнул.
А дракон смежил веки и пред его глазами стояли две армии одного народа, такие похожие и такие разные. И на знамени каждой сияла правда, которая вела их в бой, а мир продолжал свою песню.
Есть правда скромная, есть правда гордая,