История десятая, о Чертовой Бабушке
Эта странная и немного фантастическая история случилась совсем недавно, года четыре назад, если мне не изменяет память.
В домике на окраине Города жила со своей старенькой матерью красивая девушка. Волосы ее были как черный шелк, небесно-голубые глаза, несвойственные черноволосым людям, сияли как звезды, тонкий овал лица и точеная, грациозная фигура были достойны принцессы.
Я вас разочарую – принцессою она не была. Мать ее была ткачихой, одной из тех женщин, которые сутками напролет сидят за станком и с трудолюбием паука создают полотна материи, чтобы мы с вами могли пошить себе одежду, а отца Ринара не помнила, только знала по рассказам матери, что этот достойный человек, будучи истинным патриотом своей страны, погиб на одной из королевских войн много лет назад, когда ей было всего два года.
Но недаром в народе говорят, что с лица воды не пить – при внешней красоте Ринара отличалась прескверным характером. Сутками напролет сидела она у окошка, то разглядывая себя в зеркале, то любуясь восхищенными взглядами прохожих, которые те бросали на девушку. Городские парни уже тропинку под окнами проторили, но Ринара ни на кого не смотрела, разве что изредка одаривала сына богатого купца снисходительным взглядом.
Мать не раз пыталась научить дочку своему ремеслу, но куда там! Как-то раз Ринара даже сделала матери одолжение – села к станку, за полчаса спутала все нити и капризно произнесла:
-Что вы, маменька, подобное не для меня!
После чего встала, поправила прическу и вернулась к окну.
-А вот не станет меня, как же ты жить будешь? – вздыхала, бывало, мать.
-А я замуж выйду! За королевича! – высокомерно отвечала дочка, и снова усаживалась к окошку.
Больно было матери видеть такое поведение единственной дочери, но не палкой же ее заставлять работать, в самом деле? Так и повелось – мать сидит сутками за станком, гнет спину, тянет нити, напевая себе под нос разные песни, чтобы работать веселее было, а Ринара красуется у окна да поглядывает на себя в зеркальце.
И так часто говорила она матери эту фразу про королевича, что сама в конце концов поверила, что однажды на их улице раздастся цокот копыт, и красивый юноша на белом коне преподнесет ей букет чайных роз, а потом попросит выйти за него замуж.
Иногда Ринара говорила сама с собой:
-Я же хороша, просто чудо как хороша! С такой красотой мне не ткачихиной дочкой быть надо, а королевой!
Такие мысли не сделали характер Ринары лучше. Со временем она стала обращаться с матерью как с прислугой – подай то, принеси это, сходи туда. Ушло в прошлое обращение на "вы", и даже ласковое "маменька" сменилось на грубое "эй, ты".
Но люди неспроста сложили поговорку о том, что нет на свете сердца добрее, чем материнское. Конечно, старой женщине было обидно слышать такие слова от родной дочери, но несмотря ни на что, она продолжала любить ее и всеми силами старалась сделать все для того, чтобы дочка была довольна. Брала больше работы, дольше сидела за станком, молча убирала домик, а на заработанные деньги покупала для Ринары украшения и платья, какие та желала. Мать, естественно, не верила в то, что ее дочка станет женой королевича, но слишком любила ее, чтобы настаивать на своем.
Однажды солнечным весенним утром Ринара встала в отличном настроении. Она надела свое самое любимое нежно-голубое платье, рубиновую подвеску, резные сережки, красиво заплела волосы и, как обычно, села у окошка, глядя на улицу.
И надо же было такому случиться, чтобы именно в этот день по их тихой улочке проходил королевич.
Королевский двор проездом оказался на два дня в Городе, и королевич, пользуясь моментом, решил немного прогуляться в одиночестве. Чтобы не привлекать к себе внимания, он одел самое простое платье, взятое у слуги, и, никем незамеченный, вышел из постоялого двора.
Он довольно долго гулял, любуясь Городом, и в какой-то момент почувствовал, что кто-то смотрит на него сверху. Королевич поднял глаза и увидел девушку необыкновенной красоты, сидевшую у окна на втором этаже аккуратного и красивого домика.
-Здравствуйте, красавица, – обратился к ней королевич, – как вас зовут?
Ринара, увидев пригожего юношу, высокомерно улыбнулась, подумала про себя: "Красивый и статный, жаль, что он не королевич". А вслух сказала:
-Какое тебе дело? Иди отсюда, куда шел!
Королевичу очень не понравился тон девушки, но он решил продолжить беседу:
-Просто вы очень красивы, – он поклонился, – и мне бы хотелось познакомиться с вами. Меня зовут Райн.
-Да как бы тебя ни звали, я не тебя жду, – все также снисходительно ответила Ринара и погляделась в зеркало.
-А кого же?
-А королевича!
Райн ничего не успел ответить девушке, потому что в окне показалась ее мать:
-Ринара, доченька, сегодня прохладно, накинь шаль, – сказала она и протянула красивую узорчатую шаль, сделавшую бы честь самой королеве.
-Вот еще, – фыркнула Ринара, – этот уродливый платок закроет мое чудесное платье, пошла отсюда.
Райну стало неловко, и он пробормотал:
-Негоже так разговаривать с матерью.
-А ты что там булькаешь? – крикнула Ринара, – твое какое дело, как я с кем разговариваю? Пошел ты к чертовой бабушке!
И случилось так, что кто-то услышал слова девушки. Внезапно поднявшийся ветер подхватил Райна, поднял его в воздух и на глазах у изумленной Ринары и всей улицы унес в небо.
Райн очнулся на пороге странного домика, вокруг которого стоял густой мрачный лес, освещаемый закатными лучами солнца. Полета он не помнил, в памяти его были лишь последние слова красавицы да воспоминания о том, как он оторвался от земли, влекомый сильным потоком воздуха.
Прежде всего Райн решил оглядеться. Кокетливо-розовый с белыми наличниками двухэтажный домик с острой крышей глупо и нелепо смотрелся на опушке среди вековых сосен. На втором этаже домик венчался захламленным балконом. Обшарпанные, когда-то белые оконные рамы были открыты и сероватая тюль с аляповатыми цветочками мерно покачивалась под теплым вечерним ветром. Кривая, местами проржавевшая балконная решетка, казалось, вот-вот упадет, а самого балкона было не видно из-за сохнущих на нем тряпок да стоящей по углам целой коллекции метел всех размеров и цветов. Еще у домика имелось чердачное круглое окно, закрытое белой ставней и полукруглые каменные ступени, поросшие красивым темно-зеленым мхом.
-Куда это я попал? – сказал Райн сам себе под нос.
-Куда-куда? А тебя куда посылали? – сварливый голос раздался откуда-то сверху. Райн поднял голову – на балконе стояла старуха, и была она совершенно под стать дому. Седые волосы клочками свисали на сморщенное лицо с длинным носом, но при этом в левую прядь был вплетен ярко-красный цветок. Узловатые руки были унизаны кольцами, яркая, некогда цветастая, а теперь облезлая и в нескольких местах заштопанная юбка лихо подметала не очень чистый пол балкона, озорные зеленые глаза смотрели весело и в то же время недовольно. Завершала картину огромная бородавка на носу и клык, кокетливо выступающий поверх губы.
-К чертовой бабушке, – пробормотал Райн и на всякий случай поклонился, сам не зная зачем.
-Ну вот ты и прибыл, я и есть Чертова Бабушка, – с какой-то особенной злой веселостью представилась старуха, – заходи, коль пришел.
И Райну ничего не оставалось делать, кроме как войти в дом.
***
В прихожей было темно и пыльно. Не успел Райн переступить порог, как тут же споткнулся обо что-то длинное, и еле удержался на ногах. В лучиках света, пробивавшихся сквозь щелястую дверь, кружились в своем танце пылинки.