Недовольно зашикали черти:
– Прав, прав старый черт, не нужна нам такая жизнь, не нужна Йозефу такая жена.
Расстроенные черти бросили игру и предались размышлениям о том, какие горести принесет им будущая хозяйка мельницы.
Старый черт, видя такое дело, решил взять дело в свои лапы.
-Эй, ну что пятаки повесили! – крикнул он, – сидя да вздыхая делу не поможешь.
-А как ему можно помочь? – подал голос один из чертей.
-А так, – черт поднял палец, изогнутый черный коготь тускло заблестел в лунном свете, – надо их рассорить. Ну-ка, идите-ка сюда.
Черти подошли и некоторое время не было слышно ничего, кроме шепота. Перешептывания сменились дружным смехом, а после черти издали нечто похожее на победный клич и радостно заплясали на мельничном колесе, выделывая разные коленца и смешно размахивая хвостами с растрепанными кисточками.
***
Тихо в Городе в предрассветный час.
Не слышно голосов, не слышно шагов – все спят.
Не спалось лишь Гансу, старому пьянице, прокутившему всю ночь и возвращавшемуся из трактира домой. Выпито этим вечером было немало, и ноги Ганса подводили, уводя его то вправо, то влево от намеченной дороги.
-Что это? – мутные глаза старика непонимающе уставились на узенький переулок между двумя домами,– куда это я попал? Ик!
Он оперся о стену и начал соображать, в какой же стороне находится его дом. По всему выходило, что находится он именно вот здесь, но с одной стороны был незнакомый переулок, а с другой – широкая площадь.
-На площади дома моего быть не может, – проговорил Ганс заплетающимся языком и почесал грязную клочковатую бороду – здесь только ратуша, а я живу не в ратуше, я живу в доме. Значит, надо идти в другую сторону.
В какую именно сторону ему надо идти, Ганс так и не успел сообразить. Сверху раздался какой-то свист и улюлюканье, и Ганс задрал голову, чтобы посмотреть, что же такое происходит в обычно тихом и мирном ночном небе.
На фоне сереньких предрассветных облаков, на длинной метле, никуда не спеша, едва ли не касаясь крыш домов, летели в небесах три черта. Они пронеслись так низко, что Ганс разглядел кисточки на ушах, развевающиеся от встречного ветра. Черти были в прекрасном настроении, и оттого дурачились – махали лапами, дергали друг друга за хвосты и гоготали так, что у Ганса по спине побежали мурашки от ужаса. Он сел прямо на дорогу и начал истово креститься; алкоголь мгновенно выветрился у него из головы.
-Свят, свят, помилуй! – шептал он, – никогда не буду больше пить! Господи, только спаси, никогда не стану больше пить!
-Иехуууу! – еще долго доносилось из переулка, в который черти повернули свой транспорт. Ганс еще раз на всякий случай перекрестился, поднялся, поглядел на ратушу, мгновенно сообразил, где находится его дом и твердой походкой отправился восвояси, повторяя себе под нос, как молитву:
-Господи, никогда, никогда не буду больше пить! Никогда!
Каким же образом черти оказались в Городе, да еще и на метле?
После того, как старый черт озвучил свой план, черти быстро собрались, надели длинные плащи и шляпы, скрывающие лицо, прихватили с собой небольшой мешочек с мукой и отправились на постоялый двор. Таким образом, добрались они до дома мадам Жанны абсолютно никем незамеченные, аккуратно поддели когтем щеколду, неслышно зашли в дом с черного хода и принялись копаться на кухне и в подсобном помещении.
В темноте черти видят даже лучше, чем кошки, поэтому отсутствие света помехой для них не было. И скоро, очень скоро они нашли то, что искали. Маленькая неприметная дверь вела в комнатушку, наполненную всяческими колбами, пучками сушеных трав и прочими необходимыми каждой ведьме вещичками.
А в углу стояла гордость каждой уважающей себя ведьмы – метла.
Вот тут-то черти и развернулись по полной – они меняли местами травы в баночках, сломали несколько амулетов, вылили из большой реторты на пол какую-то синеватую жидкость, отчего в полу немедленно образовалась дырка, сквозь которую мгновенно проросло странное растение, тут же распустившее сиреневый цветок небывалой красоты; при этом всем черти не забывали то тут, то там бросать небольшие щепотки муки. В конце концов, расшалившись окончательно, они мукой написали на полу коряво, но все же понятно слово "ведьма", сели на метлу и взмыли через дымоход в ночное небо. Ветер немедленно сорвал с них плащи и шляпы; сделав несколько кругов над Городом, черти успокоились и полетели обратно на мельницу.
Ночной полет на метле подошел к концу аккурат к первым петухам. Разгоряченные удачным выполнением своего плана черти едва успели столкнуть позабытые у колеса старые бочки обратно к себе в омут, как первый петух радостно прокричал свое приветствие новому дню.
***
Мадам Жанна не любила долго нежиться в постели. Встав и сделав все необходимые дела, ближе к обеду она решила завернуть в комнатушку со всякими снадобьями, тем более что ей надо было срочно доделать зелье от мигрени, заказанное одной из постоялиц.
Каковы же были ее удивление и злость, когда она увидела бардак! Не говоря ни слова, она вышла во двор, запрягла повозку и отправилась на мельницу.
Йозеф к тому времени уже вернулся и занимался своим обычным делом – принимал на помол мешки с мукой.
-А, Жанна! Очень вовремя, проходи, подожди меня в доме, – кивнул он ей.
Через несколько минут освободившийся мельник пошел в дом.
-Я как раз сегодня хотел к тебе заехать…
Закончить он не успел.
-Да как ты мог! Да, я ведьма, и слух об этом идет по Городу не первый год, не верю, что ты не знал, когда начинал общаться со мной! Зачем было ночью врываться в мой дом? Зачем было громить мои снадобья? И куда ты дел мою метлу?
Мельник, конечно, не ожидал подобных вопросов и оттого растерялся. Жанна же никак не могла успокоиться:
-Ты мне объясни, зачем, зачем ты это сделал?
-Сделал что? – спросил наконец обретший дар речи Йозеф, – что у тебя случилось?
Жанна уперла руки в бока:
-Что случилось! И он еще спрашивает? Зачем ты разгромил мой дом, я тебя спрашиваю?
-Я?! – поразился Йозеф, – я не был у тебя дома сегодня ночью.
-А где ты был? – крикнула Жанна, – у меня по всей комнате мучная пыль, а только с твоего костюма во все стороны летит мука, больше-то у нас в Городе мельников нету!
-Да какая пыль! – мельник уже тоже начал терять терпение, – какая пыль! Что у тебя случилось-то?
-А случилось то, что ты узнал, что я – ведьма, – со слезами на глазах ответила ему Жанна, – и ты не захотел мне говорить в лицо, что не хочешь иметь ничего общего с ведьмой.Конечно, это же так сложно, для этого нужно иметь мужество, которого у тебя нет! И ты, ты разнес мой дом, исподтишка, ночью, испортил приготовленные мною лекарства, украл мою метлу… Так вот, я приехала сказать тебе, что знать тебя больше не хочу!
Жанна хлопнула дверью, оставив мельника в глубоком недоумении. Ведь он-то понятия не имел, что произошло, более того – эту ночь он провел в дороге, возвращаясь от одного искусного ювелира, живущего за несколько десятков километров от Города, к которому ездил, дабы приобрести для мадам Жанны изысканное обручальное кольцо. К тому же, как мы помним, новость о том, что Жанна – ведьма была мельнику приятна, кто же сможет понять колдуна лучше, чем опытная ведьма?
Весь оставшийся день ходил Йозеф грустный и мрачный, не улучшилось его настроение и на следующий день, и через неделю. И хотя работал он по-прежнему много и исполнял все заказы в срок, улыбка сошла с его лица.
Черти, наблюдавшие метаморфозы, произошедшие с хозяином, уже сами были не рады своей затее. Сами по себе, без всякой женитьбы, ушли в прошлое веселые вечера, когда мельник приглашал их на ужин и подолгу разговаривал обо всем на свете. Теперь, едва закончив с помолом, он закрывал свой гроссбух и отправлялся в свою комнату, где и ужинал в одиночестве.