— Гляди-ка, а ведь ты прав был… Насчет того, что мечту надо звать! — улучив минутку, шепнул он Стрибогу.
Стрибог рассмеялся — с такой довольной физиономией он Лешего еще не видел!
Пир удался на славу, и упыри отпустили гостей только далеко за полночь. На рассвете, тепло простившись с радушными хозяевами, кладоискатели взошли на борт и «Кувшинка», освобожденная из сетей, подняв паруса, поплыла дальше на север…
Глава 26. Злодеяние
На палубе «Кувшинки» кладоискателей дожидался Овинник. Он метался от борта к борту и высматривал, не мелькнет ли во тьме купина Ярилы…
У Овинника были плохие вести. И самое страшное — что он не мог отвести угрозу, которая нависла над путешественниками… Он даже предупредить их не мог! Оставалось одно — дождаться возвращения кладоискателей и собственноручно помешать исполнению злого умысла.
Но вот уже на востоке занялось рассветное зарево, а друзей все не было и не было. Измученный ожиданием Овинник сидел около «хибарки», веки его слипались… Наконец глаза закрылись совсем, и сон поборол его…
… Проснулся Овинник от голоса Майи.
— Я уже иду спать… Только вот воды попью, — говорила она кому-то из путешественников.
Сон с Овинника как рукою сняло. Он резко открыл глаза и увидел, как Майя прикладывает к губам горлышко фляжки с водой…
— Брось!!! Не пей!! — закричал Овинник, но губы его лишь безмолвно раскрылись и не звука не вырвалось из его груди.
В миг он вскочил, словно ужаленный, метнулся к Майе и выбил флягу из ее рук! Фляга упала, и вода разлилась по палубе. Майя вздрогнула и удивленно поглядела на него:
— Зачем… — но не договорив, побледнела.
Глаза ее медленно закрылись и она, словно лебяжье перышко на воду, упала прямо на руки подбежавшему Стрибогу.
— Что случилось!? Майя?! Майя… — Стрибог звал ее, но не дрогнули прикрытые веки и не изменилась ни одна черточка нежного лица…
— Что ты с ней сделал!? — страшным голосом закричал Стрибог на Овинника, — говори, лиходей!!! Что с ней!?
Но Овинник не отвечал ему. Он лишь неотрывно глядел на Майю и беззвучно, тихонько плакал…
На шум сбежались остальные. Увидав, что случилось, они застыли словно каменные, с ужасом глядя на представшую их взорам картину. Первым опомнился Леший:
— Майя, внученька! — прошептал он горько, и тут же кинулся к Овиннику, — отвечай, что с ней!? Говори, а не то поколочу!
— Расколдуй его, Борода, живо! — проговорил Водяной, — сдается мне, не его это рук дело…
Леший кивнул и быстро пробормотал:
Повисла тишина. и в этой тишине все услыхали, что за слово, всхлипывая, бормотал себе под нос Овинник:
— Не пей… — тихонько плакал он, — только не пей…
— Что… Что это значит? — Стрибог поглядел на бледное личико Майи, — почему она в себя не приходит? Майя, родная… — тихонько позвал он.
— Она тебя не слышит, — проговорил Ярило, опускаясь рядом со Стрибогом на колени, — она спит… Прислушайся!
Все разом смолкли, даже Овинник затих. В тишине раздавалось еле слышное, ровное дыхание — Майя спала…
— Почему она не просыпается? — со слезами в голосе спросила Дуная. Она сжимала ручонками холодную ладошку феи.
— Ее опоили… — тихо проговорил Водяной, пнув ногой полупустую фляжку, валявшуюся на полу тут же, — кто-то подмешал в воду сонного зелья…
— Я убью его, кто бы он ни был! — прошептал сквозь зубы Стрибог, — найду и собственноручно…
— Тише, тише! — Ярило положил руку Стрибогу на плечо, — не думай пока об этом… Сейчас надо придумать, как нам Майю вернуть.
— Вернуть? — спросил Демка, изумленно взглянув на Ярилу, — откуда вернуть?
— Издалека, Демка, издалека, — тихо ответил Ярило. Он вдруг показался Демке очень-очень уставшим…
И тут, тихий и запинающийся, раздался голос Овинника:
— Не уберег… Не успел… — забормотал он, — я видел, как тот подмешивал зелье… Он думал, что здесь никого нет… А я спрятался и все-все видел.
Все слушали, затаив дыхание, не смея прервать его, а он продолжал:
— Заклятие! Он сказал заклятие… Чтобы только она… Только Майя смогла выпить зелье… Он фляжку околдовал, чтобы только она могла ее поднять или открыть! Я хотел фляжку за борт бросить… Я старался, но… Даже на волосок ее сдвинуть не смог! Хотел вылить зелье — но крышка словно намертво пристыла! — по лицу Овинника текли слезы отчаянья, — ничего-ничего поделать не мог! Тот ушел, шепнул что-то и ушел… А я… Фляжку выбросить у меня не вышло… Что же, сел и стал караулить… Я бы Майю не подпустил к зелью… Но уснул. Устал… А проснулся… Поздно! Она уж глоток сделала из этой окаянной фляжки…