— Боже! — Валентина схватилась за сердце. — Он болен?
— Да нет же, — удивилась Люси, — здоровёшенек.
— Люси, я тебе приказываю, слышишь? — голос Валентины подозрительно задрожал. — Скажи мне, что случилось.
Голубые глаза Люси наполнились почти наполовину наигранными слезами, как же ей сейчас было жаль свою госпожу.
— Я не могу.
— Люси, пожалуйста!
— Он уезжает, — сказала Люси и зарыдала в голос, не забывая исподтишка наблюдать за хозяйкой.
— Как? — поражённая Валентина прижала руки к груди. Люси заговорила, всхлипывая на каждом слове.
— Сегодня утром господин Деко был с господином бароном в городе. А пока его не было, ему пришло письмо, он же на службе короля. Король призывает его в Париж. А он как это письмо прочитал, так будто похудел даже. Так ему не хочется уезжать.
Люси на секунду прервала свою речь, чтобы немного передохнуть, от этих уговоров ком стоял в горле.
Когда я сказала, что позову вас, чтобы вы хоть попрощались, так он мне запретил, чтобы я вам говорила о его отъезде. Потому как он любит вас и не хочет делать вам больно, а вы потом его всё равно забудете.
— Вот как, — обиженно протянула Валентина. — Он так сказал?
— Не обижайтесь на него, барышня. Он-то знает, что он вас любит, а вот любите ли вы его, не знает.
— Люблю, больше жизни люблю. Что же делать? — Валентина, задумавшись, прошлась по комнате.
— Люси!
Служанка подняла голову:
— Да, госпожа.
— Ты говоришь, господин де Деко переживает?
— Ещё как.
— Как ты думаешь, если я его приглашу на ужин, он согласится прийти?
Люси размышляла несколько секунд. Наконец она сказала:
— Это можно устроить. Последние гости уехали сегодня утром и в замке никого нет, кроме слуг, которых можно отпустить.
— Зачем? — удивилась Валентина.
Иногда молодая госпожа была так недогадлива, что у Люси просто руки опускались.
— Но ведь праздник по случаю вашего дня рождения закончился, стало быть, они здесь не так уж и нужны, потом, у них же тоже есть семьи.
Валентина задумалась.
— Кстати, — продолжала Люси, — ужин надо устроить не в столовой, а в ваших покоях.
— Люси!
— Здесь вы хотя бы поговорить сможете по душам. А я прослежу, чтобы вам никто не мешал.
— Но это как-то… — нерешительно сказала Валентина.
— Что?
— Неприлично.
— Господи боже! Да вы, может, и не увидитесь больше, нужно же вам поговорить по душам напоследок.
— Неужели по-другому никак нельзя?
— Можно, — согласилась Люси. Можно лечь спать и забыть о господине Деко. Тем более, что уедет он завтра утром.
— Хорошо, — сказала Валентина. — Накрой ужин у меня в комнате. Но, Люси, я на тебя надеюсь, чтобы никто не узнал.
— Не сомневайтесь, барышня.
— А господину Деко скажи… Скажи…
— Я скажу ему, что вы желаете с ним попрощаться, — помогла Люси.
— Да, верно. Ну иди же. Иди к нему. Только возвращайся поскорее.
— Я мигом.
И Люси с быстротой молнии выскользнула за дверь.
— Господин Деко. Господин Деко.
Деко открыл глаза и непонимающе взглянул на Люси.
— Господин Деко, вы уснули?
— Так. Задремал немного, — ответил он, вставая с кресла. — Ну что?
— Всё в порядке. Госпожа согласна.
— Люси, я твой должник!
— Нынче вечером она вас ждёт в своих покоях на ужин, — сказала Люси, опустив глаза, и выбежала из комнаты.
Деко взглянул за окно. Солнце опускалось. Времени осталось не так уж и много. Он поправил колет, взглянул на себя в зеркало. Потом принялся ходить по комнате.
«Это всего лишь ужин», — успокаивал он себя. Чтобы отвлечься, он попытался читать книгу, но из этого ничего не получилось, от волнения он не мог сосредоточиться на чтении. В конце концов, ему это надоело и он захлопнул книгу. Часы на ратуше пробили десять.
«Слава Богу, пора!»
Дорогу до комнаты Валентины Деко преодолел буквально в несколько шагов. Перед дверью он остановился, отдышался и пригладил волосы.
«Это только ужин», — напомнил он себе в сотый раз и решительно постучал в дверь.
— Войдите, — раздался в ответ мелодичный голос Валентины. Деко распахнул дверь и обомлел. Валентина в зелёном шёлковом платье с глубоким вырезом, из скромности прикрытым кружевной накидкой, встречала его у порога.
Она, покраснела, поняв, что своим видом слегка шокировала гостя.
«Ах Люси, — подумала она. Ну я же говорила ей, что это платье не совсем приличное.»
Правда, как девушка честная, она тут же одёрнула себя.