— Вы обещали, — негромко сказал старик, это были единственные слова, которые от него услышали ребята.
— И сдержим своё обещание, — сказал Сандро.
— Держите — Орнелла передала девушкам Антонио.
Перед дверью было небольшое крыльцо. Дождавшись, пока ребята с него сойдут, Луиджи запер дверь.
На набережной было тихо.
— Так, куда теперь? — поинтересовалась Жанна.
Сандро пожал плечами.
Неожиданно из-за поворота вышла гондола. Спрятаться было некуда.
— Орсо, — раздался голос с гондолы, — немедленно причаливай! Они здесь!
Все облегчённо вздохнули. Это была Изабелла.
Во дворце Фоскари было тихо. Придворный лекарь, которого по приказу Изабеллы доставил Орсо, осмотрел раненых. Сандро и Марко, так как они держались на ногах, он сменил повязки, дал выпить укрепляющую микстуру и прописал полный покой. Над Антонио и Деко он колдовал дольше. Переменил бинты, которыми они были перевязаны, смазал их раны каким-то особым пахучим бальзамом, запах которого не понравился Мари. Жанна ловко приготовила питьё для раненых и доктор взглянул на неё с одобрением. Мари держала таз. Доктор ланцетом вскрыл вену Деко. Полилась густая кровь. Деко застонал и слегка приоткрыл глаза. Подобную процедуру лекарь проделал и с Антонио. После чего тщательно вытер все инструменты.
— Ну что ж, моя прекрасная госпожа, — сказал лекарь. — По крайней мере, за здоровье одного из них я могу ручаться.
— И кто же это? — спросила Изабелла.
— Юноша. Через день-другой он уже сможет вставать.
— А этот господин? — голос графини дрогнул.
Доктор начал рассматривать носки своих башмаков.
— Увы, моя госпожа, я сделал всё, что в моих силах. Если богу будет угодно, то этот господин выздоровеет.
— Благодарю вас, мэтр, — сухо сказала Изабелла и протянула ему кошель.
— Через день я зайду, проведать… больных, — поклонился доктор.
— Благодарю, — повторила графиня, — Орсо проводит вас.
Доктор удалился, бормоча благодарности.
Изабелла почувствовала, что её кто-то потянул за рукав.
Она обернулась и увидела Жанну.
— Вы что-то хотите сказать?
— Да, я знаю, как вылечить господина Деко, — кивнула Жанна.
Изабелла улыбнулась.
— Она действительно может, — горячо подтвердила Мари, — верьте ей, госпожа!
— Неужели? — спросила графиня, не смея надеяться.
— Да, да, — закивала Жанна, — когда дядюшка Пьер, монастырский конюх, упал с лестницы, он лежал точно также, и сёстры говорили, что ему уже не подняться, отправили умирать в лазарет, а мы с Мари взялись за ним ухаживать и он выздоровел.
— Она приготовила какое-то питьё и мы поили дядюшку Пьера по часам, — подтвердила Мари, — Позвольте ей попробовать!
— Долго его готовить, твоё питьё? — спросила Изабелла.
— Нет, если под рукой есть всё что нужно, — ответила Жанна.
— А именно?
— Ступка, жаровня, корни девясила, тысячелистника, валерианы и красное вино.
— Кухня в твоём распоряжении. Скажи Орсо, он достанет тебе всё что надо.
Деко был в полубреду. Он улавливал отдельные отрывки разговоров и мог видеть, хотя и сквозь туман, всё время стоящий перед глазами. Питье, которое давали ему время от времени, освежало и придавало новые силы. Шут видел, как над ним склоняются два прекрасных призрака в женском обличье. Одна была очень похожа на его возлюбленную, другую он тоже где-то видел и, судя по беспокойству, которое исходило от них, обе его очень любят.
— Валентина, — прошептал он и попытался протянуть руку, чтобы коснуться возлюбленной.
Мари отпрянула.
— Он оживает, хвала господу, он оживает, — обрадовалась Изабелла. — Когда снова давать питьё?
— Через полчаса, — ответила Мари и с состраданием посмотрела на Изабеллу. — Вам нужно отдохнуть. Идите спать, госпожа графиня.
— А ты? — быстро спросила Изабелла.
— Я пока побуду с господином Деко, — ответила девушка, — скоро меня сменит Жанна. Не волнуйтесь, всё будет хорошо, вам нужно отдохнуть, на вас просто лица нет, целую ночь не спали.
— Хорошо, но если что-нибудь будет нужно, буди меня без стеснения, — сказала графиня.
— Конечно, — ответила Мари.
Изабелла вышла.
Оставшись одна, Мари подошла к окну и осторожно приподняла занавеску. На улицах шла оживлённая жизнь, карнавал ещё не кончился и везде можно было увидеть ряженых. Вздохнув, она решительно опустила занавеску.
«Думать об увеселениях, когда ближнему так плохо!» — ужаснулась она, — «Хорошо, что Жанна меня не видела».