— Храни её Господь, — перекрестился дядюшка Пьер. — Так что, вот так вас одних сестра Клод и послала?
— Нет, конечно, — подала голос Жанна, — какой вы недогадливый, дядюшка Пьер. Мы пойдём вместе с вами.
— Так мы со старушкой Медоуз, пожалуй, и без вас управимся, стрекозы, а?
— Дядюшка Пьер, — взмолилась Мари, — ну, пожалуйста, нам очень нужно побывать в деревне, возьмите нас собой, а на обратном пути вы нас заберёте.
— Медоуз, ты слышала? — конюх повернулся к кобыле. — А теперь без вранья, что вам там занадобилось? Да ещё среди бела дня? Вы что думаете, я не знаю, кто у меня лестницу таскает, чтобы через стену лазать? Про старые рубахи и штаны моих пострелят, я уж молчу. Ну приспичило погулять, так лазали бы как обычно вечером, когда все спят. А тут на виду у всех! Зачем?
Сёстры поняли, что если они сейчас не придумают правдивую причину, то за стену им не попасть ни за какие коврижки.
— Можем не успеть, — хмуро объяснила Мари. — Ученик оружейника Сандро попался вербовщикам. Его хозяин еле их упросил, чтобы парню дали день на сборы.
Конюх нахмурился:
— Попрощаться, значит, хотите?
Сёстры кивнули.
— Ну, что Медоуз, вот и тебе выпало прогуляться ещё раз. Заодно и за молоком съездим, ты не против? Кобыла фыркнула и покосилась на конюха умным агатовым глазом.
— Ну, пойдём, милая, — ласково позвал её конюх. Вместе с конюхом на телеге девочки беспрепятственно выехали за ворота. У реки дядюшка Пьер затормозил, сёстры спрыгнули.
— Значит, буду ждать около перевоза до второго сигнала колокола.
— Спасибо, дядюшка Пьер!
— Мы быстро, спасибо!
Сандро чинил старый арбалет старика Греньо, вздумавшего приспособить оружие к ловушке на лося. Хозяин вместе с кузнецом вчера на славу угостились вином, и теперь доблестный оружейник спал на чердаке, выводя носом переливчатые рулады. Внезапно сквозь запылённое окно проник яркий луч и на верстаке заплясал солнечный зайчик. Юноша выглянул в окно. По дороге чинно шли под руку две девушки в монастырских одеждах. В руке одной из них блестело зеркало.
Сандро помянул чёрта и прислушался к храпу, доносящемуся с чердака. Убедившись, что его обладатель спит крепко, он сорвал с себя кожаный фартук и бросил его на верстак. Подбежал к ведру с водой, смочил непослушные кудри и выбежал на улицу.
— Доброго дня, Сандро, — поздоровалась с ним жена кузнеца. — Что твой хозяин?
— Доброго дня и вам, тётушка Мариетт, злой, как чёрт. Послал меня в лавку за кувшинчиком русильонского.
— Ты вот что, Сандро, — заговорщицки прошептала тётушка Мариетт, — когда будешь у лавочника, выспроси так осторожненько, с кем это, окромя твоего хозяина, мой мужик вчера пировал. Ну да не мне тебя учить. Сделаешь?
— Постараюсь, тётушка Мариетт.
— Ну беги.
И Сандро припустил вниз по дороге.
Обогнав девушек, он замедлил шаг.
— Что случилось? — спросил он ровным голосом.
— Через неделю по распоряжению настоятельницы мы станем послушницами, — сообщила Жанна.
— Нам нужно бежать из монастыря, — спокойно, словно речь шла о сборе цветов, — сказала Мари.
— Куда? — растерянно спросил Сандро.
— Ну, ты же сам мечтал о Париже, хотел поступить в гвардию короля, — ответила она, — вот и возьми нас с собой.
Сандро запнулся.
— Не оборачивайся, — грозно зашептала Жанна. — Кто мне все уши прожужжал, что ему надоел вечно пьяный хозяин? Кто говорил, что давно бы от него ушёл, если бы деньги были? Так вот, деньги у нас есть, Мари продала свой браслет, ещё осталось жемчужное ожерелье.
— Вы хотите в гвардию? — переспросил Сандро.
— Не в гвардию, — спокойно поправила его Мари, — в Париж.
Юноша задумался. Что ж, это действительно был шанс удрать от вечно пьяного хозяина и чего-то добиться в жизни.
— Завтра вечером встречаемся в районе порта. Капитана можно уговорить, чтобы он взял с собой даму и двух слуг, особенно если подкрепить просьбу звонкой монетой. Сигналом будет трель малиновки.
И Сандро размашистым шагом вошёл в лавку.
Поставив бидоны на телегу, дядюшка Пьер поблагодарил молочницу и отправился к перевозу. Ожидая сестёр, он завёл разговор с перевозчиком о ценах на зерно.
— Нет, ты сам посуди, — горячился перевозчик — работы у меня много, на тот берег переправь, обратно, а из трёх едущих дай бог один заплатит. С некоторых просто брать совестно. Вот к примеру матушка Гризье, знахарка. Уж стольким ей вся деревня обязана. Ведь если бы не она, о прошлом годе мор так бы всю деревню и скосил. Это ж сколько она народу спасла! И после этого с неё плату за перевоз брать? Да я себе скорее руку отрублю. Но есть люди совершенно бессовестные. Вот как наш лавочник. И торгует, а за перевоз нипочём платить не хочет. Так как мне быть? Чем своих детей кормить, спрашиваю? Иногда за целый день едва пару денье заработаю. А мешок зерна нынче целый пистоль стоит! Вам, монастырским, небось полегче.