— Ну, кто вас знает, — пожала плечами Таня. — Некоторым, говорят, нравится. Но это, конечно, скорее исключение, чем правило.
Сказал:
— Ладно, предположим. Я уснул, и мне снова начинает сниться этот дурацкий сон про инопланетян, устроивших резиденцию в Святой Анне. И что я могу предпринять? Какие действия?
Полицейские растерянно переглянулись.
— Да откуда же мы знаем, — наконец ответила Таня. — Это ваше сознание. Как-то вы с ним, наверное, договариваетесь, если захотите. Вам видней.
Чуть не заплакал. Издеваются они, что ли?
— Да ни черта я с ним не договариваюсь. Чуть ли не каждую ночь всякая дрянь снится, устал от нее — сил нет. Как будто наяву мало проблем и бед. Так еще и во сне! И что делать?!
— Не надо так расстраиваться, — мягко сказал Альгирдас. — Мы правда не знаем. Мы же не психотерапевты. И даже не шаманы. Простые полицейские. Строго говоря, мы вообще — ваш сон. Не забывайте об этом, пожалуйста.
Опешил.
— Я-то думал, вы объективно существуете.
— Конечно, объективно, — согласилась Таня. — Объективней не бывает. Но это совершенно не мешает нам быть вашим сном. Нет никакого противоречия.
Помолчали.
— Вы говорили, что вам и наяву хватает бед, — внезапно сказала Таня. — Я, конечно, не специалист. Но на вашем месте я бы начала именно с этого.
— С чего — с этого?
— С той части вашей жизни, о которой вы говорите: «наяву». Попробуйте превратить ее в хороший сон — для начала. Возможно, больше ничего и не понадобится.
— Как, интересно, можно превратить дурную явь в хороший сон?
— Я, конечно, не специалист, — повторила Таня. — Но на вашем месте я бы просто постоянно твердила себе наяву: «Какой хороший сон».
Буркнул:
— Боюсь, это прозвучит не слишком искренне.
— Возможно, — согласилась Таня. — А все-таки имеет смысл попробовать. Потому что по сравнению с ночными кошмарами почти любая человеческая жизнь выглядит совсем неплохо, согласитесь.
Пожал плечами. Так-то оно так, но…
— Я очень сожалею, но время нашей беседы подошло к концу, — внезапно сказал Альгирдас. — У вас звонит будильник. Кстати, прекрасная музыка. Обычно люди под такие жуткие звуки просыпаются, что хоть сразу, с утра, чаю не попив, вешайся. А вы, выходит, небезнадежны.
Собирался огрызнуться, что-то вроде: «Ну слава богу, а я-то переживал», но телефон, поставленный на половину седьмого, и правда принялся исполнять один из «Венгерских танцев» Брамса, поди проигнорируй такой концерт. Пришлось просыпаться.
Конечно, не выспался. Однако настроение было вполне ничего, а после первой чашки кофе выправилось окончательно. Приступая к завтраку, сказал себе: «Какой хороший сон» — и был искренен, как никогда. Действительно хороший, просто отличный сон про блинчики и омлет с ветчиной, всегда бы так.
Следующий хороший сон был про залитую солнцем улицу Бернардину, по которой так приятно идти пешком, сколь бы досадные хлопоты ни поджидали в конце пути.
Сон про деловые переговоры оказался, как и следовало ожидать, нервным и довольно утомительным. Но на кошмар он, слава богу, совершенно не походил. И люди при этом снились на редкость симпатичные, особенно в сравнении с давешними инопланетянами. И вид из окна переговорной — двадцать третий этаж! — мог бы сделать честь любому сновидению.
После неожиданно приятного сна о телефонном звонке домой окончательно признал метод полицейского Тани рабочим. И торжественно объявил очередным хорошим сном долгую прогулку по ветреной набережной — в пиджаке нараспашку, с ванильным мороженым в дурацком вафельном рожке. Перспектива в ближайшее время увидеть малоприятный сон о простуде не пугала: причинно-следственные связи почти без сбоев работают, пока бодрствуешь, а во сне все иначе. Никогда заранее не знаешь, каких последствий ждать, и это хорошая новость. Гораздо лучше, чем можно было подумать еще вчера, наяву.
Два дня спустя, когда пришло время смотреть увлекательный сон об отъезде домой, уже по дороге к вокзалу увидел припаркованную на углу полицейскую машину. У сидевшей за рулем молодой женщины была роскошная копна каштановых волос, ее плотно сбитый седой коллега курил, стоя снаружи. Хотел подойти, поздороваться, поблагодарить за отличный совет. Но в последний момент почему-то застеснялся. Подумал: а вдруг это только они мне снились, а я им — нет? Неловко получится.
— Вот этот дядька в костюме, — задумчиво сказала Таня. — С черной дорожной сумкой. Слушай, откуда-то я его знаю. Очень знакомое лицо. Обычно всегда могу вспомнить, а тут — никак. А ты не?.. Ай, ладно, неважно, он уже за угол свернул.