Как все-таки неожиданно Судьба вмешивается в человеческую жизнь! Под утро бесшумно подплывший корабль викингов столкнулся с нашим в тумане, палубу резко накренило в одну сторону, потом в другую, и Хью, не удержавшись, перелетел через фальшборт. Я бросился за ним в воду, кое-как нам удалось вскарабкаться на борт датчанина, где нас тут же схватили и связали. Наш собственный корабль исчез за пеленой тумана. Думаю, что рыцарю из Артуа пришлось заткнуть собственным плащом пасти своим собакам, ибо их лай, который мог выдать викингам местоположение купеческого корабля, внезапно оборвался и смолк.
До утра мы пролежали связанные между скамьями гребцов, а на заре датчане притащили нас на кормовую палубу и бросили ничком возле рулевого весла. Их капитан – его звали Витта – носком сапога перевернул пленников на спину. Он был рыж и длинноволос, как женщина, а его руки от запястий до плеч унизаны золотыми браслетами. Первой его заботой стало тщательно ограбить нас, сняв оружие и украшения, но, взявшись за меч Хью, он увидел таинственные руны на клинке и поспешно задвинул его в ножны. Впрочем, алчность вновь заговорила в нем, и он потянулся за мечом во второй раз… И тогда меч внезапно запел – громко и грозно – так, что гребцы бросили весла и прислушались. Тут на корабле поднялся шум и крик, подобный крику встревоженных чаек; и Желтый Человек (таких я никогда в жизни не видывал) вскочил на корму и перерезал стягивавшие нас путы. Он был совершенно желт – но не так, как тот, кто изнурен болезнью: он был желт от природы, желт, как лесной мед, и глаза его глядели вкось, как бы сквозь две узкие щели.
– Это как же? – спросила Уна.
– Вот так! – отвечал сэр Ричард, приставив указательные пальцы к углам глаз и растягивая их в стороны.
– Так он, наверное, был китаец! – воскликнул Дан.
– То мне неведомо. Знаю только, что Витта подобрал его полумертвым на берегу ледовитого моря в далекой Московии. Нам он показался сущим демоном. Он принес еды на серебряном блюде, которое эти морские волки захватили в каком-то богатом монастыре, и Витта собственными руками поднес нам по кубку вина. Он говорил немного по-французски, немного по-саксонски, но больше на языке викингов – родном языке све-ев, норвежцев и датчан. Мы попросили его высадить нас на берег, обещая выкуп больше той цены, которую он мог бы выручить, продав нас в рабство маврам.
«Нет! Клянусь головой отца моего Гутрума! – ответил Витта. – Вы посланы мне богами для счастья и удачи!»
При этих словах я вострепетал, ибо помнил обычай викингов приносить в жертву пленников ради дарования удачи и попутного ветра.
«Чума на твои руки и ноги! – вскричал Хью. – Какая тебе польза от двух старых несчастных странников, не способных ни работать, ни сражаться?»
«Боги запрещают мне сражаться с тобой, о Странник с Поющим Мечом, – сказал Витта. – Оставайся с нами, и тебе не будет грозить никакая опасность. Зубы у тебя стоят порознь, а это верный знак, что тебе суждены богатство и счастье».
«А что, если мы не захотим остаться?»
«Тогда плывите на все четыре стороны, – усмехнулся капитан. – Слева от нас Франция, справа Англия. Если вам охота утопиться – пожалуйста, держать не буду! Но клянусь, что ни один волос не упадет с вашей головы, пока вы у меня на борту. Я уверен, что вы принесете нам удачу. Руны, начертанные на твоем мече, – могущественные руны». – Он отвернулся от нас и велел поднять парус.
С того часа люди Витты с почтением и опаской уступали нам дорогу. Мы получили свободу разгуливать по всему кораблю. А корабль викингов был поистине полон чудес.
– Каков же он был? – поинтересовался Дан.
– Очень длинный и узкий, с единственной мачтой, несущей большой красный парус, и тридцатью веслами – по пятнадцати с каждой стороны. На носу был настил, под которым можно приютиться на ночь: подобие каюты, на корме – другая каюта, отделенная крашеной дверью от скамей гребцов. Там на мягком, как овчина, ковре спали мы с Хью, а также капитан и Желтый Человек. Помню, – продолжал сэр Ричард, – когда мы в первый раз вошли в эту каюту, раздался громкий крик: «К оружию! К оружию! Рази! Рази!» Мы разом вздрогнули, а Витта расхохотался и указал нам на серую птицу с большим клювом и красным хвостом. Она села мне на плечо и хриплым голосом потребовала вина и хлеба, а потом попросила, чтобы я ее поцеловал. Это была всего лишь птица – глупое, безмозглое существо! Можете себе представить? – Рыцарь в недоумении уставился на улыбающиеся лица ребят.