«То есть как – ничего не будем делать?» – удивился Хью.
«Будем ждать, – поправил его Де Акила. – Это самый тяжкий труд на свете, уж поверьте мне, старику».
И верно, это был нелегкий труд, но в конце концов Де Акила оказался прав.
Спустя несколько недель на гребне холма показался отряд вооруженных всадников. Впереди скакал рыцарь с золотыми подковами на щите, с королевским знаменем в руках.
«Ну, что я вам говорил! – воскликнул Де Акила, глядя из окна своей башни. – Фулк самолично скачет обозреть свои земли, которые король обещал пожаловать ему, если он добудет доказательства моей измены».
«Откуда ты знаешь?» – сказал Хью.
«Потому, что я сам сделал бы так на его месте; но я бы захватил побольше людей. Ставлю своего руанского жеребца против пары стоптанных туфель, что Фулк привез мне приказ короля покинуть Пэвенси и присоединиться к его войску».
Он причмокнул губами и забарабанил пальцами по краю колодца, в глубине которого раздавался гул прибывающей воды.
«Мы поедем?» – спросил я.
«Ехать? В такое время года? Это было бы чистым безумием, – сказал Де Акила. – Стоит мне убраться отсюда, и через три дня корабли Роберта с десятью тысячами солдат уткнутся килями в песок побережья. Кто их тогда остановит – Фулк?!»
Снаружи протрубили рога, и Фулк громко прокричал перед воротами королевский приказ Де Акиле: явиться со всеми своими вооруженными людьми в стан короля в Солсбери.
«Ну, что я вам сказал! Двадцать баронств лежат между Солсбери и Пэвенси, есть где набирать солдат; но Фулк подговорил короля призвать меня – меня, который сторожит ворота Англии, – и в тот самый момент, когда его враги готовы вломиться в эти ворота! Ладно! – заключил Де Акила. – Проследите за тем, чтобы люди Фулка были размещены на отдых в южных амбарах. Дайте им вволю вина, а когда Фулк поест, пригласите его на чарочку в мои покои. В Большом Холле слишком зябко для моих старых костей».
Как только Фулк спешился, он вместе с Гилбертом отправился в часовню возблагодарить Господа за благополучное прибытие, а когда он поел (ну и жадно же этот толстяк выпучил глаза на наши саксонские пироги!), мы с Хью проводили его на Башню к Де Акиле; там уже находился и Гилберт с Книгой Поместья в руках. Помню, как Фулк испуганно отшатнулся от колодца, услыша рев и гул прибоя в глубине жерла. Он споткнулся, зацепившись длинными изогнутыми шпорами за тростник, устилавший пол, и в тот же миг Джихан схватил его сзади и с размаху ударил головой о стену.
– Вы знали, что это должно было случиться? – спросил Дан.
– Само собой, – усмехнулся сэр Ричард. – Я наступил ногой на его меч, вытащил и отбросил в сторону кинжал; впрочем, он вряд ли что-нибудь соображал – только вращал глазами и пускал пузыри изо рта. Джихан связал его, как теленка. Мы стащили с него «ящерицу» (так назывались новомодные доспехи, которые он носил: не обыкновенная кольчуга, а чешуйчатый панцирь из стальных пластинок на кожаном подкладе) и за воротником обнаружили тот самый листок пергамента, что лежал под камнем возле очага.
Гилберт попытался незаметно выскользнуть из комнаты, но я положил руку ему на плечо, и этого оказалось довольно: он затрепетал и начал молиться, перебирая четки.
«А ну-ка, Гилберт, готовь перо и чернильницу, – сказал Де Акила. – Уж раз тебе суждено быть моим летописцем, то не ленись. Не всем же быть такими грамотеями, как будущий ключарь из Баттла!»
«Вы связали посланца короля, – прохрипел Фулк с пола. – Пэвенси будет сожжено за это».
«Все может быть. Осадой нас не удивишь, во всяком случае, – спокойно произнес Де Акила. – Но ты, Фулк, не бойся. Я обещаю повесить тебя под самый конец осады – после того, как разделю с тобой последнюю горбушку хлеба. Этого бы не сделали для тебя Одо с Монтенем, которых мне доводилось, помнится, вымаривать голодом из замка».
Фулк сел и посмотрел на Де Акилу хитрым, пристальным взглядом.
«Черт побери! – воскликнул он. – Почему ты сразу не сказал, что держишь сторону герцога Роберта?»
«Я?!» – переспросил Де Акила.
Фулк рассмеялся.
«Конечно. Тот, кто служит Генриху, никогда не осмелился бы поступить так с королевским посланцем. Когда же ты переметнулся к герцогу? – Он снова засмеялся и подмигнул. – Помоги мне подняться, и, сдается мне, мы прекрасно все уладим».
«Разумеется, уладим», – согласился Де Акила. Он сделал мне знак, и мы с Джиханом подняли Фулка (ну и тяжел же он был), поднесли к колодцу и спустили его, связанного, вниз. Не так, чтобы он встал ногами на наше золото, но оставив его болтаться на веревке, стягивающей плечи. Начался прилив, и вода доходила ему только до колен. Он ничего не сказал, но как-то странно передернулся.