Уже в пути один из них купил в Китае зеркало. Зеркало было чудесное, если пожелаешь кого увидеть, посмотришь в зеркало — и в тот же миг увидишь и узнаешь, что с ним, что он делает… Юноша думал: «Всегда буду видеть Ан Рён Дю, где бы я ни находился, а потом и она будет всегда видеть меня, где бы я ни находился».
Другой юноша в Монголии купил верблюда, — такого, что если пожелаешь где быть, садись на верблюда — сразу же там будешь. Он решил, что лучшего подарка, доказывающего любовь, и не надо. Ведь стоит только пожелать — будешь около красавицы Ан Рён Дю.
А третий юноша в стране яркого солнца, огромных просторов и чудесных садов купил яблоко. Если кто заболеет, то надо ему съесть это яблоко, и он сразу же выздоровеет. «А вдруг заболеет Ан Рён Дю?» — думал юноша…
Собравшись в условленном месте, они заговорили о своей Ан Рён Дю и о подарках для нее.
Юноши так тосковали о девушке (да как раз и год исполнился с тех пор, как они ушли из дому), что сразу же решили поглядеть в зеркало, увидеть красавицу Ан Рён Дю и узнать, что она делает.
Посмотрели и побледнели все. Девушка Ан Рён Дю умирала.
В тот же миг они сели на верблюда и в тот же миг были у ее дома. Сойдя с чудесного верблюда, они вошли в дом и остановились у ее постели. Ан Рён Дю угасала, но, увидев юношей, она кивнула им, точно прощаясь, и слезы покатились из ее глаз.
— Принесли подарки, а зачем они?
Но третий юноша протянул ей яблоко и сказал девушке, чтобы она его быстрее съела. Ан Рён Дю съела яблоко и сразу порозовела, оживилась, улыбнулась юношам, как прежде, и у каждого на сердце стало светло.
Ан Рён Дю поднялась, подошла к открытому окну, посмотрела на высокие пики горных вершин, на цветущие яблони, на сверкающий простор моря и, обернувшись к юношам, попросила каждого из них рассказать о себе, о своём подарке; ведь прошел год.
Выслушав рассказы, Ан Рён Дю спросила юношей:
— За кого же мне выходить замуж?
Но друзья не смогли ответить. Тогда Ан Рён Дю, вздохнув, сказала им:
— Решите сами. Все вы помогли мне своими подарками.
Три дня и три ночи, сидя у костра на самом берегу моря, думали юноши… И не могли решить: не будь яблока, как бы они спасли девушке жизнь, но не будь зеркала, как бы они узнали о страшной болезни Ан Рён Дю, а не будь такого быстро бегающего верблюда, как бы они прибыли во-время?.. Кому же из трех отдать предпочтение?
Тогда Ан Рён Дю позвала их.
— Если я сделаю выбор правильно, — сказала она, — то пусть древний колокол, в который всегда звонили, когда надо было решать сложный и трудный вопрос, зазвонит сам. Вы настоящие товарищи и друзья, вы это доказали своими подарками, и лишь вместе вы, благодаря дружбе, смогли оказать мне помощь в тяжелую минуту. Но выйду я замуж за того, кто подарил мне яблоко. У вас остались ваши подарки, вы, выбирая подарки, думали и о себе, а у владельца чудесного яблока ничего не осталось, да он и не думал о себе, а только обо мне. Я выйду за него.
В этот же миг раздался в воздухе звон древнего колокола. И солнечная Ан Рён Дю вышла за юношу, подарившего яблоко. Ведь он думал о девушке, о ее жизни, а не только о том, чтобы ее скорее увидеть, или о том, чтобы скорее быть возле нее.
Почему море шумит
оре все время желает быть властелином, покорить землю.
А люди, чтобы не допустить этого, делают молы, дамбы, каналы и покоряют море, не спрашивая хочет оно того или нет.
Поэтому море вечно сердится и шумит, но все-таки покоряется человеку.
О царе, о мудром каменотесе и о художнике
или по соседству каменотес Ли Дон Гю и художник Се Ги Чен. Каждый день они работали не покладая рук. В праздники же навещали друг друга. Один любовался мраморными и нефритовыми колоннами, плитами с кружевами резьбы, на которые можно было без устали смотреть; другой — картинами, искусно написанными по серебристому шелку: казалось, что краски перенесены художником из самой жизни.
Дружно жили каменотес Ли Дон Гю и художник Се Ги Чен.
Жители городов и поселков любили каменотеса Ли Дон Гю и художника Се Ги Чена и прислушивались к каждому их слову. Особенно запоминали и распространяли по всей стране их остроты о слугах царя, да — чего там скрывать! — и о самом царе.
Царские слуги и задумали поссорить каменотеса и художника.
Пустили слух, что каменотес за глаза ругает и хулит художника, а себя считает самым лучшим мастером Страны Утренней Свежести. Дошли те слухи до художника, опечалился он: «Что же это за друг, — думал он, — почему же не скажет мне прямо в глаза, если у меня что-нибудь плохо».