– Хватит, Марисоль. Спасибо. Можешь идти гулять, – кивнул Арон в сторону замка, и девочка, сделав реверанс, вприпрыжку поскакала по мощеной дороге.
Арон же, развязав завязки поврежденного плаща, скинул его наземь и подошел ко мне. Я съежилась от страха, думая, что он точно ударит меня за такую выходку. Но он спокойно кивнул в сторону стоящей на берегу лодки и сказал:
– Давай покатаемся немного.
– С вами? – осторожно спросила я. – Вы утопить меня хотите, как и лебедей?
– Нет, – едва уловимая улыбка тронула красивые губы мужчины. – Не бойся.
– Не бойся. Не убедительно звучит, – я направилась следом за ним и уже спустя пару минуту небольшая лодка неспешно несла нас по спокойной глади озера.
– Почему ты не подожгла Марисоль? – спросил наконец он, отпустив весла и пустив лодку плыть так, как ей вздумается.
– Она ребенок, – сухо ответила я.
– Ребенок…ребенок может делать такое, что ты видела сейчас?
– Нормальный нет. А вот не совсем – да, может. Только и она бы не сотворила такое, если бы не вы.
– Сотворила бы. И не такое.
– К чему вы говорите мне это? – нахмурилась я, не понимая, что он хочет этим сказать.
– К тому, что ты должна понимать, кто перед тобой находится. Пока ты этого не понимаешь.
– Да, пока я понимаю только то, что вы отдали ей приказ и она потопила кучу лебедей, в то время, как должна играть в куклы. Она маленькая девочка, в которой нужно наполовину ограничить силу, а не развивать ее до умопомрачительной лавины, которая снесла уже в ней все, что должно быть от ребенка.
– Пока единственный ребенок здесь – это ты, Имани, – просто проговорил стригфаэр.
– Вы не слышите меня, я же не понимаю вас. Какого черта я здесь делаю? Отправьте меня назад и скажите королю, что я безнадежна до ужаса.
– Наоборот, – черная бровь стригфаэра приняла таинственный изгиб. – Что бы ты сделала, если бы рядом не было меня? Только Марисоль, ты и тонущие птицы?
Отвернувшись, чтобы не смотреть ему в глаза, я пожала плечами, глядя на гладь озера.
– Я не знаю.
– Почему?
– Почему…потому, что я не сталкивалась еще с таким, – проговорила я.
– Вот к чему я и веду. Ты жила под колпаком, Имани. Наполовину огненный либер, наполовину стригфаэр жил под колпаком, не зная, что такое погибель и что такое бурлящая в ее крови энергия. А Марисоль не жила под колпаком. Поэтому она знает, что делать в таком случае, а ты нет.
– Значит мне жаль ее и спасибо маме и Дориэлю, что я в свои восемнадцать лет не знаю, что такое погибель и эта дурацкая сила, которая никогда мне жить особо не мешала.
– Может и так. Но не в твоем случае. Тебя просто сдерживали, более чем уверен. Трикветр ты с какого возраста носишь?
– Трикветр? – удивилась я. – Лет с семи.
– С того самого момента, как подожгла платье ее высочества? – прищурил глаза стригфаэр.
– Ну да, – протянула я и резко повернулась к нему. – Вы что хотите сказать, что мама ограничивала мои силы?
– Так и было, – он протянул руку, – дай мне кулон.
– Зачем?
– Ты ведь знаешь, если на нем ограничитель, то, когда амулет попадает в руки сильного ведьмака, ограничитель теряет на тебя влияние.
Я молча смотрела на протянутую руку даже не собираясь отдавать амулет.
– Дай амулет, Имани, – спокойный голос призывал верить ему. – Я верну его тебе, обещаю.
Достав трикветр, я протянула его мужчине. Едва только он взял его в руки, я сделала отрывистый вдох так, словно мне начали перекрывать кислород. Ухватившись за горло, я с ужасом посмотрела на стригфаэра, который наблюдал за мной, сжав трикветр в ладони.
– Верните, – прохрипела я и почувствовала, как из носа потекла кровь.
– Не борись с ней, – Арон и не думал возвращать то, что спасало меня столько лет. – Дай ей раствориться в тебе, – гипнотическим взглядом он словно убаюкивал меня.
– Верните я сказала, – чувствуя, как по венам текла свинцовая, тягучая сила, расползаясь во все клетки моего тела. – Не имеете права заставлять принимать это силой, – облизав соленые от кровавого вкуса губы прошипела я. – Не имеете права!