После этих слов горожане активно закрутили своими головами в поисках смельчака, но такового среди них не нашлось, и их взоры опять обратились к проповеднику.
– Вы пришли ко мне в поисках ответа, и я отвечаю вам: такой человек есть! Это я! И если вы готовы посвятить следующие четыре года своей жизни заботе о нашем квартале и его людях, то смело приходите ко мне и записывайтесь в кандидаты. Отныне и до окончания выборов я ваш независимый наблюдатель! Так никто не надумал приобрести подарочный вариант библии?
– Да погодите Вы, Ваше святейшество, со своей библией! – не выдержал Мартин Берг. – Вы лучше разъясните нам, что такое предвыборная программа.
– Это то же самое, что и библия, – ответил после небольшого раздумья пастор и почесал под шапочкой свою плешь. – Только в очень усечённом варианте. Судите сами: если в библии говорится о десяти христианских заповедях, то кандидат в мэры в своей программе должен обещать, что в случае его избрания он будет бороться за чистоту морального облика своих избирателей. А если обратиться к той главе, где описано, как Сын Божий исцелял больных и страждущих, то это значит, кандидат в мэры должен поднять вопросы здравоохранения, ну и так далее.
– А что тогда означает описание усечения главы Иоанна-Крестителя? – раздался голос из толпы.
– Это просто! – улыбнулся пастор Квинт. – Усечение главы означает, что всенародно избранный мэр может быть отозван по просьбе избирателей, если он прелюбодействует, ворует, пьянствует и вообще из рук вон плохо исполняет свои обязанности. Понятно, дети мои?
– Ну, это, конечно, понятно, – прогудела толпа уважаемых горожан. – Кто из нас не… понятно, в общем!
После такой проповеди прихожане, успокоенные и просветлённые, спокойно, без ругани и традиционного воскресного мордобоя, разошлись по домам.
В этот вечер в домике Русалочки до поздней ночи горел свет. Отважный Пауль обустроился на кухонном столе, жёг свечи и что-то писал в толстой тетради, купленной им по случаю в лавке у старого Мейхиса.
– Муж мой, почему ты не спишь? – почтительно спросила его Русалочка.
– Я работаю, – коротко ответил Корчагин и задумчиво прикусил кончик карандаша.
– Уж не задумал ли ты отнять хлеб у почтенного Ганса Христиана Андерсена – известного на весь квартал сказочника? – обеспокоилась девушка, глядя на густо исписанные тетрадные страницы.
– Почти, – усмехнулся Павка. – Написать предвыборную программу – это почти то же самое, что сочинить хорошую сказку.
– Неужели ты собрался стать этим… как его…? Всё время забываю это слово! – поморщилась Русалочка.
– Это слово – мэр, – подсказал Павка. – Именно мэром я и собираюсь стать, дорогая! Ты когда-нибудь мечтала быть женой мэра?
– Я мечтала быть женой рыбака, – вздохнула Русалочка.
– Быть женой мэра гораздо лучше, чем быть женой рыбака, – заверил её бывший борец за равноправие. – Поверь мне, я знаю, о чём говорю!
– Это не самое лучшее в твоей жизни решение, – кусая губы, произнесла девушка.
– Почему? – удивился будущий кандидат в мэры.
– Не знаю, – пожала плечами Русалочка, – но мне всегда казалось странным, когда чиновник обещает заботиться о незнакомых ему людях, как о собственных детях. Так не бывает.
– Меня все в квартале знают, и я всех, – возразил ей Павка. – А о людях я собираюсь не просто заботится, я собираюсь бороться за их права.
– Бороться? – удивилась Русалочка. – С кем бороться, Пауль?
– Я буду бороться с самой Системой, дорогая! Система так просто на уступки не пойдёт, надо бороться, и если понадобится, то даже с оружием в руках.
– Я тебя не понимаю, Пауль! – вскрикнула Русалочка. – С кем ты собираешься бороться: со старой Мартой, пекарем Йоханом, или Долговязой Бетти, у которой двое маленьких детей? Неужели ты сможешь поднять руку на Охотника Хайнца, которого ты спас от волка, или на оглохшего от старости китобоя Юргена?
– Ты не понимаешь! – вскочил со своего места Павка и нервно заходил по кухне. – Система – это не один конкретный человек. Когда борешься с Системой, лиц не различаешь, потому что в Системе человек растворяется.
– Человек всегда должен оставаться Человеком, при любой Системе, – с огорчением возразила девушка, понимая, что Пауля ей не переубедить. – Нельзя бороться с Системой, не затронув Человека!