Вокруг дома синьора Монетти расстилалась бескрайняя пустыня, которая тянулась далеко-далеко, во все стороны света.
Случалось, что с севера или с юга налетал сильный ветер, и тогда ставни и двери хлопали от сквозняка, издавая необычный звук, похожий на лёгкий музыкальный перезвон.
И синьор Монетти своим тончайшим слухом умел различить в нём звон монет разных стран мира.
— Такое «Дзиннь!», — отмечал он, — издают датские кроны. Это «Динь!» — голландские флорины… А вот слышны голоса Бразилии, Замбии, Гватемалы…
Когда синьор Монетти поднимался по лестнице, он распознавал монеты, по которым ступал, не глядя, — по их звучанию под каблуками. И, поднимаясь с закрытыми глазами, он бормотал:
— Румыния, Индия, Индонезия, Исландия, Гана, Япония, Южная Африка…
Спал синьор Монетти на кровати, которая тоже, разумеется, была сделана из монет: изголовье выложено золотыми старинными монетами — маренгами, а простынями служили сшитые двойной ниткой банкноты по сто тысяч лир.
Простыни он менял каждый день, потому что отличался исключительной чистоплотностью, а использованные складывал в сейф.
Перед сном синьор Монетти обычно читал какую-нибудь книгу из своей библиотеки.
Тома состояли из аккуратно переплетённых банкнот стран всех пяти континентов.
Синьор Монетти никогда не уставал читать эти книги, потому что никакие другие его не интересовали.
Однажды ночью, когда он читал книгу, состоящую из денежных купюр Австралийского государственного банка…
Первый конец
днажды ночью синьор Монетти услышал вдруг, что кто-то стучится в дверь.
И сразу же безошибочно определил:
— Это дверь, которая сделана из старинных талеров австрийской императрицы Марии Терезии.
Он пошёл посмотреть и убедился, что не ошибся.
В дом к нему ломились разбойники.
— Кошелёк или жизнь!
— Прошу, господа, входите и убедитесь — у меня нет кошелька.
Разбойники вошли в дом, но даже и не подумали взглянуть на стены, двери, окна, мебель, а сразу бросились искать сейф.
Нашли, но в нём оказались одни простыни. Не станут же разбойники изучать, из какого материала они сделаны — изо льна или из бумаги с водяными знаками.
Во всём доме — от первого до двенадцатого этажа — действительно не оказалось ни одного кошелька, ни одной сумки или мешка.
Лежали только повсюду в комнатах груды каких-то вещей, и подвалы тоже ими забиты, и чердак, но в темноте не рассмотреть, что это такое.
А кроме того, разбойники знали, что искали, им требовался бумажник!
Но у синьора Монетти его не оказалось.
Сначала разбойники рассердились, а потом даже расплакались от огорчения.
Ведь они проделали такой путь через всю пустыню ради этого грабежа и теперь вынуждены возвратиться с пустыми руками.
Синьор Монетти, желая успокоить их, предложил им лимонаду со льдом.
Разбойники утолили жажду и ушли в темноту ночи, роняя в песок горькие слёзы.
Второй конец
днажды ночью синьор Монетти услышал, что кто-то стучится в дом.
И сразу же безошибочно определил:
— Стучат в дверь, которая сделана из старинных эфиопских талеров.
Он спустился вниз и открыл её.
Перед ним стояли двое затерявшихся в пустыне ребятишек, голодных и замёрзших, и горько плакали.
— Помогите нам, пожалуйста…
Синьор Монетти сердито захлопнул перед ними дверь.
Но дети продолжали стучать и стучали ещё очень долго.
В конце концов синьор Монетти сжалился над ними.
— Ну вот что, забирайте-ка эту дверь!
Дети взяли дверь.
Она оказалась очень тяжёлой, потому что целиком была сделана из золота.
Зато, если донесут её до дома, можно будет купить хлеба и молока и даже немножко кофе.
Через несколько дней к синьору Монетти пришли ещё двое нищих ребятишек, и он подарил им другую дверь.
А потом, когда все узнали, что он стал добрым и щедрым, бедняки поспешили к нему отовсюду, со всех концов земли.
И никто не уходил с пустыми руками. Кому он дарил окно, кому стул, сделанный из монет по пятьдесят чентезимо — так называлась когда-то Италии самая мелкая монетка, — и так далее.