С неба сыпались, вернее, плавно опускались сотни, тысячи, десятки тысяч всевозможных шляп — мужские и дамские, с перьями и цветами, фуражки и бескозырки, жокейские шапочки и меховые шапки-ушанки, папахи, и береты, вязаные шапочки для лыжников, бейсболки…
Возле бухгалтера Бьянкини и того синьора, который наткнулся на него, остановилось много других прохожих.
Все, задрав головы, смотрели в небо — и мальчик из булочной, и постовой-регулировщик, что дежурил на перекрёстке улиц Мандзони и Монтенаполеоне, и водитель трамвая номер восемнадцать, и водитель трамвая номер шестнадцать, и даже водитель первого номера…
Вагоновожатые вышли из трамваев, чтобы виднее было, и пассажиры вышли, и все стали обмениваться впечатлениями.
— Вот так чудеса!
— Неслыханное дело!
— Чего тут удивительного? Наверное, опять рекламируют миланский рождественский кулич!
— Но при чём тут кулич?
— Значит, рекламируют сыр!
— Ах, оставьте! У вас на уме только съестное. А шляпы, насколько мне известно, пока ещё несъедобны.
— А что, это и в самом деле шляпы?
— Нет, велосипедные звонки! Да неужели вы не видите, что это?
— Похоже, и в самом деле шляпы. Шляпы, которые надевают на головы?
— А вы, интересно, на что надеваете шляпу? На нос, что ли?
Впрочем, дискуссия скоро окончилась. Шляпы приземлялись на тротуары, на дороги, на крыши автомобилей, некоторые залетали в окна трамваев, другие — прямиком в магазины.
Люди подбирали их и примеряли.
— Эта велика!
— Примерьте вот эту, синьор Бьянкини!
— Но это же дамская шляпа!
— А вы отнесите её своей жене.
— Наденете потом на маскарад!
— Верно! Не пойду же я в контору в дамской шляпке…
— Подайте-ка мне, пожалуйста, вон ту! Она подойдёт моей бабушке!
— И сестре моего двоюродного брата тоже!
— Но я первый увидел её!
— Нет, я!
Некоторые подхватывали по три-четыре шляпы — для всей семьи сразу.
И чем больше люди собирали шляп, тем больше их сыпалось с неба.
Шляпы покрыли тротуары и проезжую часть улиц, заполнили балконы, засыпали крыши.
Шляпы, шляпки, береты, котелки, цилиндры, сомбреро, ковбойские, островерхие, с лентами и без…
Бухгалтер Бьянкини держал в руках уже семнадцать шляп, но всё не решался уйти.
— Шляпный дождь ведь не каждый день случается, — рассуждал он. — Надо воспользоваться этим. Можно сделать запас на всю жизнь, тем более что голова моя в размерах не увеличится…
— Разве что станет меньше!
— Как это меньше?! На что вы намекаете? Ума, что ли, станет меньше?
— Ладно, не обижайтесь! Возьмите лучше ещё вот эту красивую бескозырку.
А шляпы всё падали с неба и падали…
Одна опустилась прямо на голову постовому-регулировщику, который, впрочем, уже и не регулировал уличное движение, так как шляпы падали куда хотели.
На голове у постового оказалась генеральская фуражка, и все решили, что это доброе предзнаменование и что он скоро получит повышение по службе.
Ну а дальше?
Первый конец
есколько часов спустя в аэропорту Франкфурта-на-Майне приземлился огромный авиалайнер итальянской авиакомпании «Алиталия».
Он совершил кругосветное путешествие исключительно для того, чтобы собрать всевозможные головные уборы для необычной международной выставки шляп, которая намечалась здесь.
Встречать драгоценный груз пришёл сам мэр.
Городской оркестр заиграл гимн: «О шляпы, шляпы, вы — украшенье головы!», который написал по столь торжественному случаю профессор Иоганн Себастиан Людовик Бахлейн.
Но не успели доиграть гимн, как выяснилось, что авиалайнер доставил шляпы… только командира корабля и членов экипажа, а остальные…
Остальные шляпы, как выяснилось, пилот по ошибке выбросил над Миланом вместо рекламных выставочных плакатов и листовок.
Этим и объяснялся шляпный ливень, хлынувший на ломбардскую столицу.
А пилота, допустившего такую оплошность, строго наказали — его обязали целых полгода управлять самолётом без фуражки.
Второй конец
тот день с неба сыпались шляпы.