— Не слепая, сама вижу, что гитара. А нам тут гитара не нужна! Здесь можно играть только на волынке и дудочке!
— Но у гитары замечательный звук. Послушайте!
— Ох, да перестань, ради бога! С ума сошла! Ужас какой-то! Ох уж эта современная молодёжь! Знаешь что, убирайся-ка отсюда, пока я не запустила в тебя этими каштанами. А они, между прочим, обжигают! Уже поджарились.
— А я люблю каштаны! — ответила девочка.
— Ещё и насмехаешься?! Хочешь отнять? Выходит, ты бессовестная воровка! Я покажу тебе сейчас! На помощь! Держите вора! Вернее — воровку!
Но старушку никто не услышал, потому что как раз в это время проснулся пилот и завёл мотор своего самолёта.
Он сделал два-три круга над озером и горой, приветливо помахал всем и приземлился возле краснокожего индейца.
Недовольные пастухи тотчас же подошли к нему:
— Зачем прилетел? Пугать наших овец?
— Разрушить наш вертеп своими бомбами?
— Но у меня нет никаких бомб, — ответил пилот. — Это спортивный самолёт. Хотите, покатаю?
— Сам катайся! И лучше, если подальше, чтоб мы больше не видели тебя!
— Да, да! — закричала старушка. — И забери с собой эту девчонку, которая хочет отнять у меня каштаны…
— Бабуленька, — возразила девочка, — не говорите неправду! За ваши каштаны я охотно заплачу.
— Заберите её вместе с этой проклятой гитарой!
— И ты тоже, красная морда, — вскричал один из пастухов, обращаясь к краснокожему индейцу, — тоже убирайся восвояси! Нам не нужны тут грабители!
— Ни грабители, ни гитара! — поддержала старушка.
— Гитара — есть музыка самый красивый, — ответил краснокожий.
— Вот слышали? Я с ним согласна! — сказала девочка.
— Бабушка, — вмешался пилот, — зачем так сердитесь? Попросите лучше синьорину, чтобы она сыграла нам что-нибудь. И мы все успокоимся.
— Ладно, кончайте! — заявил один из пастухов. — Или вы все трое сейчас же уберётесь отсюда подобру-поздорову, или услышите совсем другую музыку!
— Я оставаться здесь. Я сказать.
— Я тоже остаюсь, — поддержала его девочка, — как мой друг Свирепый Бык. Я тоже останусь.
— А я, — добавил пилот, — прибыл издалека. Конечно, мне не хочется улетать. Ну-ка, девочка, сыграй нам что-нибудь, посмотрим, не исправит ли твоя музыка настроение.
Девочка не заставила себя долго упрашивать и тронула струны гитары…
Первый конец
ри первых же звуках гитары пастухи замахнулись на девочку и пилота своими палками и позвали собак.
— Убирайтесь отсюда! Убирайтесь!
— Взять, Верный! Взять их, Волк!
— А ну-ка, прогоним их!
— Пусть уходят отсюда!
Краснокожий индеец не сдвинулся с места, только приподнял свой боевой топорик.
— Я будет стоять, — произнёс он. — Ауф!
Но пилот решил иначе.
— Ладно, — сказал он, — не устраивать же тут драку! Залезай в самолёт, девочка! И ты тоже, Свирепый Бык! Мотор включён. Ну, все залезли? Полетели!
И самолёт, взревев мотором, поднялся над озером и горой и стал летать по комнате.
— А куда летим? — спросила девочка, прижимая гитару, чтоб её не унесло ветром.
— Я знаю одну хорошую большую коробку, где мне когда-то очень неплохо жилось!
— И я знаю такую!
— И я знать! Ауф!
— Тогда, ауф, летим к этой коробке! Вот она там снизу, на шкафу. И ещё не закрыта, слава богу. Садимся!
— Ауф! — сказал краснокожий индеец, но, похоже, остался недоволен.
Второй конец
Едва девочка заиграла на гитаре, пастухи угрожающе замахнулись на неё своими палками.
— Ладно, ладно! — вздохнула девочка. — Не нравится вам гитара? Так я разобью её. Только, пожалуйста, уберите собак, а то они порвут мне брюки.
— Вот это другой разговор, — сказала старушка. — Иди, дам тебе каштанов.
— Сначала дайте мне немного муки, — попросила девочка. — Мы перекрасим Свирепого Быка, и тогда пастухи перестанут злиться, глядя на него.
— Хорошо придумала! — сказали пастухи. — А ты, краснокожая образина, согласен?
— Ауф, — ответил индеец и спокойно позволил перекрасить себя в белый цвет.
— А самолёт? — спросили пастухи.
— А с самолётом, — ответил пилот, — мы вот что сделаем — подожжём его, получится костёр, и мы согреемся.
— Тоже правильно! Тем более что ночь такая холодная.