Хорошенькая синьорина прочистила голос и начала:
— Итак: «По всей Англии продолжаются поиски опасного бандита, сбежавшего из тюрьмы «Ридинг». Комиссар полиции заявил, что, по его мнению, бандит скрывается в лесу…»
Тут синьор Веруччи услышал голос, который доносился не с экрана телевизора и не с дивана, а откуда-то из-за его собственной спины.
Голос произнёс:
— Чепуха!
— А это кто ещё? — так и подскочил синьор Веруччи.
— Да ведь это же бандит! — воскликнула дикторша, не двигаясь, однако, с места. — Смотрите, он прячется за вашим креслом.
— Чепуха! — повторил голос. — Так я вам и скажу, где прячусь…
Синьор Веруччи поднялся и, посмотрев туда, откуда доносился голос, вскипел от негодования:
— Да как вы смеете! И к тому же вооружён! Бандит у меня в доме! С ума сойти!
— Но вы сами меня пригласили! — ответил бандит, выходя из своего укрытия.
— Я? Неплохо придумано! Чтобы я да стал приглашать бандита к себе в гости выпить рюмочку…
— Кстати, не откажусь.
— От чего?
— От рюмочки.
— Да вы не просто бандит! Вы ещё и наглец! Во-первых, я заявляю вам, что знать вас не знаю! Во-вторых, вы находитесь тут вопреки моему желанию! Вы, синьорина, свидетель.
— Нет, синьор Веруччи, — ответила дикторша, — я не могу быть свидетелем, как бы вам этого ни хотелось. Вы ведь сами включили телевизор…
— Ах, выходит, и бандит…
— Да, разумеется, и он попал в ваш дом из телевизора, как и я.
— Короче, — сказал бандит, — угостите меня рюмочкой вина или нет?
— Пожалуйста, — ответил синьор Веруччи, — проходите, садитесь, располагайтесь, как у себя дома! Теперь мне уже ясно, что я тут никто. Это мой дом, но я здесь не хозяин. Дверь закрыта, окна тоже, но люди свободно входят сюда и делают здесь что хотят…
— Как вы, однако, тянете с этой рюмкой, — заметил бандит.
— Ну а мне продолжать новости? — спросила дикторша.
И синьор Веруччи ответил:
— А почему и нет? Даже интересно, чем закончится эта история.
И синьорина бесстрастным дикторским голосом стала читать:
— «Генерал Боло, командующий семантическими войсками, заявил, что вновь начнёт военные действия против республики Планавии и что война окончится не раньше Нового года».
— Это не совсем верно, — прервал её кто-то, и дверь платяного шкафа с силой распахнулась.
Синьор Веруччи вздрогнул:
— Что? Ах, да, понял… Генерал Боло, не так ли? А что вы делали в моём шкафу?
— Вряд ли это вам интересно, — спокойно ответил генерал.
— И всё же я бы хотел знать, — твёрдо продолжал синьор Веруччи. — Что вы там делали? Бомбы?.. Бомбы в моём шкафу… В моей квартире! Но какое я имею отношение к вашей войне, скажите мне!
— Моё дело, дорогой синьор, — произнёс генерал Боло, — командовать семантическими войсками и захватывать территорию Планавии, а не отвечать на ваши вопросы. Я пришёл сказать синьорине, что моё заявление передано неверно. Я выразился иначе! Я сказал так: «Война окончится до Нового года, потому что я уничтожу всех планавийцев, всех до одного, сотру с лица земли их города, превращу их страну в пустыню!»
Тут в разговор пожелал вмешаться бандит:
— Нет, вы только послушайте его! Какое рвение! Какие планы! А за мной, жалким воришкой, гоняются по всей Англии. Хотел бы я всё-таки знать, кто же из нас двоих настоящий бандит?
— А я, — вскричал синьор Веруччи, — я тоже хотел бы знать, когда вы все уберётесь отсюда! И вы, милая синьорина, и вы, синьор бандит, и вы, синьор генерал!.. Это мой дом, и я хочу остаться в нём один! Что вы делаете и что болтаете, меня совершенно не интересует. Но я найду на вас управу и выпровожу вас всех вон! Вызову полицию и обвиню вас в том, что вы ворвались в мой дом. Вот так! Позову и карабинеров, и регулировщиков уличного движения, и пожарных… Всех позову! Я хочу наконец понять, хозяин я в своём доме или нет… Я хочу наконец…
Но, по мере того как диктор телевидения продолжала читать последние известия, квартира синьора Веруччи, который намеревался спокойно отдохнуть, заполнялась самыми различными людьми.
Тут оказались какие-то истощённые от голода люди, замученные муштрой солдаты, выступающие с речами политические деятели, застрявшие в дорожной пробке автомобилисты, тренирующиеся спортсмены, бастующие рабочие и даже пилот, которому предстояло сбрасывать бомбы…
Разноголосая речь, крики, шум, гвалт, пение и ругань на всех языках мира смешивались с рёвом моторов, взрывами бомб и грохотом танков.