— Хватит! — закричал синьор Веруччи. — Это предательство! Насилие! Хватит! Хватит!
Первый конец
незапно раздался громкий звонок в дверь.
— Кто там?
— Откройте!
О, слава богу, это оказались карабинеры.
Их вызвал сосед, обеспокоенный сильным шумом и взрывами в квартире синьора Веруччи.
— Ни с места! Руки вверх! Предъявите документы!
— Спасибо! — вздохнул синьор Веруччи, опускаясь на свой любимый диван. — Спасибо! Уведите их всех! Я никого не хочу видеть! Это всё подозрительные люди.
— И синьорина?
— И она тоже! Она не имела никакого права приводить ко мне в дом всю эту свору.
— Согласен, синьор Веруччи, — сказал сержант карабинеров, — вы имеете полное право на свою личную жизнь. Я всех отправлю в тюрьму. Хотите, приготовлю вам кофе?
— Спасибо. Я сам. Только без кофеина. Иначе не усну.
Второй конец
друг… синьор Веруччи умолк. У него мелькнула одна очень неплохая мысль. Улыбаясь всем, кто с любопытством поглядывал на него, он незаметно приблизился к телевизору и, убедившись, что никто не сумеет помешать ему, неожиданно быстрым движением выключил его.
Первой исчезла дикторша.
Затем один за другим испарились бандит и генерал, певцы и атлеты, армии и народы.
Как просто, не правда ли?
Достаточно выключить телевизор, и мир тут же исчезнет, останется за пределами нашего дома, вернёт нам покой…
Оставшись победителем на поле боя, синьор Веруччи улыбнулся сам себе и отправился в кухню — готовить кофе.
Третий конец
друг… синьор Веруччи замолчал.
Он понял?
Да, он понял.
Что?
Что недостаточно закрыть двери, чтобы отключиться от мира, от людей, от их горестей и проблем.
Что никто не сможет радоваться жизни, зная — а для этого достаточно включить телевизор! — что есть ещё люди, которым плохо, которые страдают и умирают далеко или близко, но на одной с нами Земле, а она у нас у всех одна, она — наш общий дом.
СТО ЛИР В КАРМАНЕ
или-были три брата.
И такие бедные, что просто не знали, как свести концы с концами.
Однажды вечером укладывались они спать, как всегда, на голодный желудок, а старший вдруг и говорит:
— Знаете, братья мои, так дальше жить нельзя. Наш клочок земли не может прокормить нас всех. Завтра я уйду от вас. Пойду бродить по свету, счастья искать. И если оно улыбнётся мне, вернусь домой, и заживём богачами.
И на следующее утро отправился в путь.
Шёл он, шёл, наступил вечер, а он всё идёт.
Наконец пришёл в деревенскую харчевню, поужинал куском хлеба с сыром и поискал, где бы прилечь.
В комнате собралось уже немало народу, но одна свободная кровать всё же нашлась.
Он улёгся на неё и уснул крепким сном.
Проснулся он рано, как все крестьяне, до зари.
Оделся, расплатился с хозяином и пошёл дальше.
Уже предостаточно прошагал, как вдруг понадобился ему носовой платок, полез он за ним в карман и удивился:
— Что это? Монетка в сто лир! Да у меня никогда не было таких денег в карманах… А, понимаю! Это, должно быть, чужие штаны. Наверное, в темноте я перепутал их со своими. Да только они ничуть не лучше моих — такие же старые и рваные. Стоит ли возвращаться, чтобы менять? А что тут ещё в кармане? Ещё одна монетка в сто лир!.. Мне казалось, тут была только одна… Говорят, где два, там и три… Посмотрим, нет ли там и третьей… Так и есть! Выходит, у меня теперь триста лир! Мой дневной заработок!
И даже больше, чем дневной, потому что всякий раз, как только он опускал руку в карман, находил там сто лир.
И уж, разумеется, не уставал доставать эти монеты — всё вытаскивал и вытаскивал, вытаскивал и вытаскивал.
Целая горка монет набралась уже, а карман неутомим — всё выдаёт и выдаёт ему по сто лир.
Парень прямо вне себя от радости пустился бегом обратно домой.
Примчался и кричит:
Братья! Братья мои! Мне повезло! Смотрите, что я нашёл! — и стал доставать из кармана монеты.