— А ты разве не умеешь лаять?
— Нет…
— Слушай внимательно! Это делается так: гав, гав!..
— Гав, гав! — сразу же легко повторила собачка.
И подумала про себя, радостная и счастливая: «Наконец-то я нашла хорошего учителя!»
ДОМ В ПУСТЫНЕ
ил-был один очень богатый синьор.
Богаче самого богатого американского миллиардера.
Одним словом, богатый-пребогатый!
Свои деньги он хранил на огромных складах, которые до самого потолка заполняли золотые, серебряные и никелевые монеты.
Тут лежали итальянские лиры, швейцарские франки, английские фунты стерлингов, американские доллары, русские рубли, польские злотые, югославские динары — центнеры, тонны монет всех стран
мира и всех континентов.
Бумажных денег у этого богача тоже имелось несметное количество — тысячи туго набитых, запечатанных сургучными печатями мешков.
Звали этого синьора Монетти.
И вот однажды захотел он построить себе дом.
— Построю его в пустыне, — решил он, — подальше от людей. — Но тут же сообразил: — Однако в пустыне нет камня для строительства, нет кирпичей, извести, досок, мрамора… Ничего нет — один песок…
— Неважно! — возразил синьор Монетти сам себе. — Построю дом из своих денег. Использую вместо камней, кирпичей, досок и мрамора монеты.
Он позвал архитектора и велел ему сделать план дома.
— Пусть в нём будет триста шестьдесят пять комнат, — приказал синьор Монетти, — по одной на каждый день года. И двенадцать этажей — по одному на каждый месяц года. И пятьдесят две лестницы — по одной на каждую неделю года. И всё это пусть будет сделано из монет, понятно?
— А гвозди?.. Без них не обойтись… Придётся привезти.
— Ни в коем случае! Нужны гвозди? Берите золотые монеты и отливайте из них золотые гвозди.
— А для крыши нужна черепица…
— Никакой черепицы! Возьмите серебряные монеты, и получится очень хорошая крыша.
И архитектор сделал план.
Чтобы привезти в пустыню все монеты, необходимые для строительства дома, понадобилось три тысячи пятьсот большегрузных фургонов.
А чтобы разместить строительных рабочих, пришлось поставить четыреста палаток.
И работа закипела.
Сначала вырыли котлован под фундамент, но не стали забивать в него железобетонные сваи и укладывать плиты, а заполнили монетами.
Один за другим подъезжали доверху гружённые деньгами самосвалы и ссыпали свой драгоценный груз в котлован.
Затем стали класть стены: монету за монетой — одну на другую.
Монета — чуть-чуть раствора — другая монета…
Первый этаж весь выложили из итальянских монет по 500 лир.
Второй этаж — целиком из долларов…
Двери тоже сделали из монет — старательно склеивали их друг с другом.
Потом взялись за окна, но стекло не понадобилось.
Его заменили бумажными деньгами — австрийские шиллинги сложили с немецкими марками и изнутри, со стороны комнаты, закрыли, как занавеской, турецкими и шведскими банкнотами.
Крышу, трубы и камины тоже выложили из металлических денег.
Мебель, ванны, водопроводные краны, ковры, ступеньки лестниц, решётки в окнах подвалов, туалеты — всё отлили из денег.
Монеты, монеты, повсюду монеты, одни монеты…
А вечером синьор Монетти непременно обыскивал рабочих, уходивших со стройки: вдруг кто-нибудь из них унёс в кармане или в ботинке несколько сольдо?!
Он даже язык заставлял их показывать, потому что при желании можно ведь и во рту спрятать рупию, пиастр или песету.
Когда закончили строительство, остались ещё целые горы металлических денег.
Синьор Монетти велел ссыпать их в подвалы, сложить на чердаке и заполнить ими почти все комнаты, оставив между грудами монет только узкий проход, чтобы пробраться к ним и пересчитать, если понадобится.
А затем все ушли — архитектор, прораб, рабочие, водители фургонов.
И синьор Монетти остался один в своём огромном доме, стоящем среди пустыни, — в этой денежной «высотке».
Куда ни посмотришь — на пол, на потолок, направо, налево, вперёд, назад, куда ни обернёшься, — всюду видишь только деньги, деньги, деньги.
Потому что даже сотни драгоценных картин, что висели на стенах, сделаны из денег.
И сотни статуй, стоявших в залах, тоже отлиты из бронзовых, медных или никелевых монет.