Увы, два престарелых конюха, ведущих ее избранника под уздцы, были неумолимы. Сопровождаемые толпой обывателей, они вывели коня вместе с громоздящимся на его спине сооружением за городские ворота и только там отпустили. Увидев, что объект ее воздыханий скрылся из вида, раздосадованная кобыла обиженно заржала, и этот отчаянный призыв не остался неуслышанным. Уныло бредущий навстречу геройскому подвигу Сивка вдруг встал на дыбы, развернулся и во всю прыть помчался обратно, задорно взбрыкивая задом и весело погромыхивая по кочкам, вылетевшим из седла Митрофаном. Спасающиеся из-под конских копыт зеваки, как зайцы резво порскнули в разные стороны. Рассевшись на деревьях и заборах, они оттуда, испуганными и сердитыми воплями, приветствовали возвращение героя.
В общем, когда взбеленившегося жеребца, наконец, удалось отловить, несчастный казначей в измятых, изломанных и запыленных доспехах надпоминал самовар, перееханный танком. Раздосадованный Кощун даже не стал дожидаться, когда потерпевшего выковыряют из-под груды металлолома. Он в очередной раз плюнул, замысловато выругался, и безнадежно махнув рукой, печально удалился восвояси, сопровождаемый толпой придворных.
Представление закончилось, и нам с Митричем пора было вспомнить о цели своей поездки в Стольный град, тем более на площади делать было больше нечего. Оставив лошадь и телегу под присмотром одного из стражников мы нааправились искать похитителя купеческого бюста, тем более, что судя по его уверенному поведению, мой спутник совершенно точно знал где искать злоумышленника. Совершенно безошибочно он привел меня к одному из обывательских домов, казалось бы, внешне мало чем отличающемся от других деревянных теремов, которыми был застроен город. Как пояснил мне Митрич, здешняя хозяйка славилась на все Заворотье искусством квасить овощи, до которых был весьма охоч искомый нами гражданин.
Мда не удивительно, что семидесятикилограммовый кусок бронзы он нес как пушинку. Я думаю, при желании он и в два раза больший вес унес бы так-же легко. Огромный, выше двух метров ростом и широченный в плечах детинушка лет двадцати сидел на ступенках крыльца, печально склонив кучерявую, русую головушку и угрюмо жевал соленый огурец.
Скрипнула калитка. Детинушка поднял голову и увидел входящего во двор милиционера, тоесть вашего покорного слугу. Что было дальше? Да ничего хорошего. Парень словно узрел привидение. Он испуганно охнул, вскочил на ноги, и запустив в меня огуречным огрызком, в два прыжка заскочил в дом заперев за собой дверь.
Ну и что теперь прикажете с ним делать? Ломать запоры и врываться в чужое жилище? Ага, как-же. Вы ту дверь видели? Толстенные дубовые доски и железные петли, все такое добротное, что я даже боюсь представить какой там засов внутри. Ну, ладно проникнуть в дом можно и через окно, благо оно не закрыто, а дальше, что? Я так понимаю сдаваться добровольно "тихий и безобидный Ондрюшка" не собирается в принципе. Мой тренер по самбо не раз говаривал: "чем больше шкаф, тем громче падает". Но это когда шкаф. А пытаться "уронить" пятиэтажку? Вот, вот, а в моем случае это почти одно и то же. Надеяться на помощь Митрича не приходиться, он хоть дядька на вид и крепкий, но всетаки возраст у него уже не тот, да и вряд ли он захочет вмешаться. Значит остаеться один вариант - переговоры, вот с них, пожалуй, и начнем.
- Гражданин, откройте. Милиция! - постучав в дверь, потребовал я громко и твердо, как учили.
- Не открою! - приглушенно донеслось изнутри - нашел дурака! Вам только открой!
- Андрюха, не дури, отворяй - подключился к переговорам Митрич.
- Неа, Митрич не отворю. Знаю я их. Он опять меня к этому злыдню рыжему отведет. А он током бьется ни за что, ни про что. Больно!
- Каким еще током? Гражданин вы чего-то путаете - снова вмешался я - никто вас не тронет, обещаю! Бюст где?
- Ага, обещает он. Не верю я вам, ни капельки - не сдавался подозреваемый - какой-такой бюст? Не знаю я ничего.
- Из музея, который ты спер, гад! - не выдержав такой наглости, взорвался я - нет, ну каков нахал, он еще и отпирается.
- А этот болван бронзовый чтоли? Да здесь он, вота в сенях стоит. И не нужон он мне вовсе. Хотите, забирайте. Тока я вам дверь не открою.
Мда, задачка. Я отошел от двери сел на ступени крыльца и сбив на затылок фуражку в задумчивости потер лоб. Вот как его оттуда выцарапывать?
- Ты вот, что скажи Емельян, чего с Андрюхой делать собираешься? - подсев ко мне, негромко поинтересовался Митрич.
- Ну, по-хорошему его задержать надо как подозреваемого и доставить в отдел для допроса - ответил я - а там уж как дознаватель решит. Тут ведь не просто кража, а со взломом получается, вторая часть, отягчающие обстоятельства. Могут на подписку о невыезде до суда, а могут и в камеру закрыть. Он же скрывается от следствия.
- Да знаю я - досадливо махнул рукой мой добровольный помощник - только так ведь можно и всю жизнь ему сломать. А парень то ведь не плохой, и бюст этот проклятый, скорее всего по глупости украл.
- И как-же быть?
- Давай так. Я его уговорю, отдаст он эту железяку чертову. Купца ты в музей вернешь, начальству доложишь, мол, в лесу нашел. А парня не трогай. Понимаю, "висяк" будет и все такое. Но с другой стороны, сам посуди: ведь ущерба то никому не нанесено, экспонат на месте. Все довольны и тебе плюс. А, что "глухарь", так поверь мне, нашему отделу он статистику не испортит. Там за последнее время раскрываемость почти стопроцентная, одна завешенная стопятьдесятвосьмая погоды не сделает. А за парнем я здесь присмотрю, чтобы глупостей не наделал.
Честно говоря, от подобного заявления, я даже опешил вначале. Ну, сами посудите, откуда у простого "заворотного" хуторянина такие познания? И, что значит "нашему отделу"? Но потом вдруг вспомнились бабакулины слова о том, что Митрич "из наших" и Ильюхины, про моего предшественника-участкового, тоже, кстати, Митрича, который ушел на пенсию и пропал со всей семьей и все встало на свои места.
Раздумывал долго. С одной стороны, конечно, мой сопровождающий прав и ломать жизнь молодому парню не хочется, но с другой стороны, получается, что начинаю службу с покрывательства преступника, нарушаю закон, который призван защищать. Впрочем, было еще одно, что подтолкнуло принять окончательное решение. Я чувствовал, вот не знаю почему, но чувствовал, что если задержу Андрюху, то потеряю ту только начавшую налаживаться связь со своими новыми друзьями и знакомыми в Засарайске и в Заворотье. Нет, меня наверняка будут бояться, возможно, даже уважать, но доверять перестанут. Своим для них уже никогда не стану, а для моей работы это очень плохо.
- Хорошо - наконец решившись, я хлопнул себя по колену и поднялся - не трону его. Только пусть вернет Калашникова, пообещает, что больше воровать и вообще ничем подобным заниматься не будет и объяснит, для чего он в это все затеял. Слово даю, что не трону.
- Ну, вот и ладушки - бывший участковый подошел к двери несколько раз бухнул в нее кулаком - эй балбес, ты все слышал?
- Слышал - после недолгого сосредоточенного сопения пробурчал в ответ горе-злоумышленник - правда, не буду больше воровать. Честно, я не хотел, просто подумал, что он там стоит и не нужен никому, пылиться только. А она очень просила принести.
- Кто она? Зачем ей бюст нужен?
- Кто не скажу. Она не велела говорить. Зачем, не знаю, сказала: "принесешь железного болвана, замуж за тебя пойду". Я принес, а она только смеялась. Не нужен мол такой, без рук, без ног.
Час от часу не легче. Одни загадки просто тянут за собой другие. Вот кто такая она? Зачем ей "болван железный", да еще с руками и ногами?
Однако придеться откладывать решение всех этих задачек на потом. Дело к вечеру, а мне еще домой возвращаться.
К слову сказать, в Засарайск я в тот день не вернулся. Слишком долго провозились с розысками и изъятием бюста. В общем, когда мы, наконец, добрались до хутора бывшего участкового, этот бесконечный, наполненый беготней и суетой день подошел к концу. О том, чтобы добираться до ворот ночью не могло быть и речи, Чудо-Юдо шарахался где-то рядом в лесу и встреча с ним в сумерках, в наши с Митричем планы по вполне понятной причине ну никак не входила, так, что пришлось заночевать в гостеприимном доме моего бывшего коллеги.