Зато утром, только рассвело, лошадь была запряжена в телегу, и уже через пару часов я был на дороге, ведущей в Засарайск. Митрич доехал до места, где лесная грунтовка заканчивается и начинается асфальт, здесь мы сгрузили многострадальный купеческий бюст. Мой спутник ни за, что не хотел появляться в городе, и потому дальше мне пришлось тащить произведение искусства на своем хребте. Похорошему, конечно, надо бы оставить вещдок в кустах, вызвать опергруппу, произвести осмотр, изъятие, но при ближайшем рассмотрении эту идею отмел сразу. Во-первых, не хочется оставлять "купца" без присмотра, мало-ли вдруг он опять кому-нибудь понадобиться? Бегай за ним потом. А во-вторых, при осмотре будет присутствовать эксперт, следы искать и все такое. Ну и чьи следы он там найдет? Правильно только участкового Удальцова, и неизвестного гужевого транспортного средства приехавшего откуда-то из леса, сами понимаете, при этом вся моя легенда может пойти насмарку. Так, что лучше уж я сам как-нибудь потихоньку. Тяжело. Ну ничего до Феофилычева дома не далеко, всего километра полтора будет, как-нибудь с передышками донесу, а там попрошу до отдела довезти. Думаю, старик не откажет в помощи. Блин, надо было заставить этого бугая самого тяжести перетаскивать, но нет, пожалел парня, вот и страдаю теперь за свою доброту.
К счастью долго изображать из себя вьючного осла мне не пришлось. Прошел всего метров триста, когда услышал урчание автомобильного двигателя и о чудо вскоре из-за поворота мне навстречу выкатил уже знакомый "Москвич". Машина остановилась и из открытого окна высунулась бородатая, улыбающаяся во все тридцать два зуба физиономия младшего научного сотрудника.
-Здравствуй Дедушка Мороз! - весело приветствовал он меня - тебе бороды и посоха не хватает.
- Мне много чего не хватает - буркнул я, сбрасывая со своих плеч тяжеленный мешок - здорово! Ты как здесь очутился?
- Меня Акулина Васильевна прислала. Еще вчера вечером позвонила и говорит, утром езжай, мол, помоги Емеле, у него груз тяжелый будет. Кстати чего у тебя там? По грибы, вроде рано еще. Клад, что ли откопал?
- Ага, клад. Бери выше! Это друг мой, похищенная вчера из нашего музея главная городская достопримечательность - бюст отца основателя города Засарайска гражданина Калашникова. Между прочим того самого, о котором писал где-то там в своих произведениях сам Лермонтов. О как!
- Да ну! А ты, значит, его нашел? Ну, ты брат крутой сыщик! - восхитился Пашка - не на полном серьезе! Всего неделю в городе а уже вон какие дела ворочаешь. Уважаю!
- Да ладно тебе. Давай лучше помоги в машину загрузить, да в отдел отвезем, а то взмок уже его на себе переть.
Вместе мы закинули музейное имущество на заднее сиденье и уже через пятнадцать минут, скрипнув тормозами машина остановилась возле здания горотдела.
Оставив приятеля охранять вещдок я приветственно помахал рукой дремлющему на крыльце Узюму и вошел внутрь. Что меня поразило с первого взгляда, так это бледный и взволнованный, я бы даже сказал испуганный вид обычно вальяжного и меланхоличного Кулебякина. Даже предстваить себе не могу, как что-то могло до такой степени напугать доблестного сотрудника милиции. Оказалось, могло. Возле кабинета начальника на меня словно налетел рыжий, стремительный вихрь. Ухватив меня за руку и не давая прийти в себя, Муромцева поволокла меня на выход. Выскочив на крыльцо, она остановилась, покрутила головой и, узрев пашкиного "Москвича" рванула к нему, запрыгнула на заднее сиденье, зашипела: "чего стоишь? Быстро залезай, поехали!"
Мы отъехали метров сто, свернули в какой-то переулок и там дознавательница, приказав остановиться, не обращая внимания на ошарашенного Пашку, буквально накинулась на меня с распросами и упреками.
- Удальцов! Ты чего творишь? Где пропал? Тебя Иван Иваныч ищет везде, звонил на твой мобильник, телефон не берет никто, соседка только плечами пожимает, мол, ушел пропажу музейную искать. Шеф уже собрался личный состав подымать на твои поиски! В отделе вообще дурдом. Кулебякин уверяет, что там призрак завелся, всю ночь выл и грохотал. Дежурную смену перепугал до полусмерти.
- Какой еще призрак? - я просто ошалел от такого натиска - их же не бывает. Или я чего не знаю?
- Какой, какой. Он еще спрашивает! - взвилась Ольга - тень отца Федора блин! Ключи где от кандейки?
- Кандейки?... - промямлил я и тут вспомнил. Мама дорогая! У нас же гражданин Горыныч запертый в темноте со швабрами и тряпками почти сутки сидит! А ключи вот они, у меня в кармане! Конечно, взвоешь тут и загрохочешь. И Кулебякина можно понять, жуткое дело, наверное, среди ночи такое услышать.
- Вспомнил, наконец! Надо выпускать его срочно, так, чтобы никто не видел и придумывай, что ты Иванову говорить будешь.
- Ну, это-то как раз не проблема - хмыкнул я открывая мешок - вот он родимый.
- Нашел? - и без того огромные зеленые глазищи Муромцевой стали еще больше - как ты умудрился? А вор, ты его установил?
- Нет - стараясь не глядеть в глаза Ольге, честно соврал я - в лесу нашел.
- Мда-а - разочаровано протянула дознавательница - чудес на свете не бывает. Висяк нам не нужен. Надо Илье звонить, может он чего-нибудь придумает.
Строго настрого приказав слегка опешившему от такого поворота дел Пашке стоять на месте и никуда не уезжать, Муромцева вылезла из "Москвича" и пару минут разговаривала по телефону, а потом уселась обратно, безапелляционно заявив: "все, сидим, ждем".
- А как же Горыныч - спохватился я.
- Ничего страшного посидит, еще немного. Ему полезно будет, в порядке лечения от алкоголизма. Илья сказал его пока не выпускать.
На некоторое время в машине воцарилось гробовое молчание. Даже обычно разговорчивый младший научный сотрудник, очевидно проникшись серьезностью момента, не проронил ни слова, только барабанил пальцами по "баранке" руля.
Наконец в конце переулка показалась оперативная "Нива", Лихо затормозила. Из-за руля выбрался Муромец, пожал руки мне и Пашке и усевшись на капот своей машины, сложил руки на груди приготовился слушать.
Ольга, вкратце ввела его в курс дела, а я поведал придуманную заранее историю, как отрабатывая лесной массив, случайно наткнулся на лежащий в кустах злополучный бюст и взвалив его на собственный хребет героически тащил его в отдел, пока не встретил Пашку. Тот в свою очередь подтвердил, что именно так оно и было.
- Угу - кивнул головой опер - значит в кустах лежал.
- Ну да, в кустах - глядя на него честнейшими глазами, подтвердил я.
- И где именно ты конечно не помнишь?
- Не-а. А чего там помнить, кусты и кусты. Все одинаковые.
- Ну, а в лес то тебя, чего понесло?
- Я же говорю, отрабатывал лесной массив.
- На будущее запомни - строго сказал Муромцев - если ты вдруг случайно в кустах находишь похищенное имущество, или другой, какой вещьдок, в этом случае, вызываются эксперт и дознаватель, и составляется протокол изъятия в присутствии понятых. А на месте обнаружения необходимо оставить засаду, на тот случай если преступник вернется забрать похищенное. А ты просто так схватил и понес? И чему тебя только учили в этом, вашем институте?
- Да знаю я все это, только пока я за экспертом и понятыми буду бегать вещьдок опять спереть могут. А засада бессмысленна, если похищенное имущество злоумышленник попросту выкинул. Правильно?
- Ну, вообще-то ты прав. Ладно. Нашел и нашел - махнул рукой Ильюха - сейчас это даже к лучшему, что изъятие официально не проводили. Оля ты мне скажи, дверь как была вскрыта?
- Путем выдергивания пробоя навесного замка.
- А ключи где были?
- В лопухах валялись рядом со сторожем, а что?
- Так, это уже хорошо - проигнорировав вопрос сестры, продолжил Муромцев - а сарайчик на заднем дворе музея? Там вы конечно осмотр не делали?