— Ну, теперь до ста лет проживет! Эй, художник от слова худо, выпьешь?
Покачать головой, подняться, сесть, почувствовать головокружение, спросить:
— Что со мной?
Услышать:
— С днем рождения, с того света вернулся!
Не обращать внимания на рассматривание прохожими полотен, быть беспристрастным к возгласам восхищения, ответить на «это гениально»:
— Фигня.
Ответить на «сколько за нее хочешь»:
— Не продается.
Подумать, потом ответить на «подаришь?»:
— Конечно! Всем Вам, берите!
Потом улыбнуться и сказать:
— Спасибо.
Потом встать, потихоньку пойти домой, нет, просто куда-то пойти, вдруг услышать сзади голос прохожей: «постойте», вдруг увидеть её подбежавшую.
— Вот, возьмите, это от нас, нет, не за картины, просто как от поклонников Ваших. Как Ваше имя, где Вы живете, я Вас провожу.
Улыбнуться какому-то новому видению окружающего, какому-то необъяснимому состоянию, лёгкости в душе, сидящим на лавке прохожим, этой женщине.
— Имя?.. Не знаю. Настоящее не знаю.
И пойти теперь уже домой, в пустую квартиру, ближе к Кремлю.
ЧЕРНАЯ ДЫРА
Отпуск в апреле — не то, не сё. Как на перроне, когда проехавшая зима ещё гудит вдалеке, а весна только-только медленно подъезжает и я, стоящий на платформе времени — жду её. А в месте с ней чего-то — счастья?
Отпуск весной — это значит, что следующий будет осенью и ждать придется полтора года.
Время, ах, время! Эта вязкая противная субстанция, словно дёготь, в которой вязнут люди, пытающиеся вырваться, но всё тщетно и чем больше движений, тем сильнее вязнут.
Что мог предоставить мне для апрельского отдыха город мой, вылезающий сонно из зимы и перешедший недавно на летнее недосыпающее время — мокрое выцветшее объявление на уличном рекламном кубе — полёт сквозь звезду.
Почему бы и нет, решил я и нашёл заявленный офис турфирмы.
В офисе за столом сидела полная девушка с гладко причесанными тёмными волосами, заканчивающимися сзади маленьким хвостиком. Она была, не смотря на полноту очень элегантной и симпатичной в своём строгом костюме, и я, как всегда бывает перед красивыми женщинами, даже немного поначалу оробел.
— Здасьте. — выдохнул я.
— Здравствуйте, — поприветствовала она и обожгла меня таким взглядом, что я даже забыл, что хотел сказать.
— Я это… по рекламе, — нашёл я слова с трудом.
— Проходите, — показала она на кресло с другой стороны стола.
Я прошёл и сел.
— Вот… — начал я неуверенно, — Вы от Роскосмоса предлагаете аттракцион — полёт сквозь звезду?
— Сквозь солнце — это уже не модно! — возразила, улыбнувшись, она. — Это старая реклама. Кнопка сезона — полёт сквозь чёрную дыру!
— Дыру? — не понял я.
— Да, — подтвердила она. — Чёрная дыра — это такая область в пространстве и времени, возникающая из-за очень сильного искривления пространства и изменения характера течения времени в стремительно нарастающем гравитационном поле. — словно школьная отличница отрапортовала девушка.
— Сильно! — сказал я восхищённо, всё равно ничего не поняв.
— Научно! — сказала она, — Вот, — протянула рекламку, — новая.
Я, забыв от смущения посмотреть на бумагу, положил её в карман рубахи.
Некоторое время мы молчали. Я — потому что опустил взгляд и осматривал её стол — детальная модель старенького корабля Союз, туристические проспекты, разноцветные рекламные листовки и канцелярские принадлежности. Она молчала, потому что наблюдала за моими наблюдениями.
Я разглядел под кораблём рекламный проспект — снизить лишний вес без проблем! Девушка тоже заметила мой интерес и быстро убрала лист в стол.
— Вы подписываете контракт, где указываете, что не имеете моральных и финансовых претензий в случае непредвиденных обстоятельств. — сказала она и достала из стола бланк контракта.
— Каких? — спросил я про обстоятельства.
Девушка посмотрела мне в глаза так, что я не выдержал, отвел взгляд.
— Ну… в смысле, если не вылечу? — начал оправдываться я за неуместный вопрос.
— Всяко бывает, — ответила она грустно. — Это как русская рулетка. Может вырвешься, а может и нет.
— И это всяко часто бывает? — то ли волноваться по этому поводу, то ли шутить не знал я.
— Молодой человек! — сказала она уже серьёзно. — Статистика — это коммерческая тайна нашей фирмы!
— Понятно… — вздохнул я печально по новому этому делу.
Пока она писала я начал расспрашивать, полагаясь на её осведомленность.
— Скажите, а это страшное тяготение нельзя никак победить?
— Почему же… Можно. — не отрывая взгляда от бумаги, ответила девушка, — Например, свободным падением.
— Невесомостью?
— Ага, — подтвердила она.
Один из её маленьких пухленьких пальчиков на правой руке — средний обрамлял перстень с перламутровым лунным камнем. А отсутствие кольца на безымянном навела меня на счастливую мысль о её женской свободе.
— А эту черную дыру можно сделать искусственно? — я начал лезть со своим любопытством, разглядывая переливы лунного камня.
— Вполне, — ответила она и почему-то усмехнулась, мельком взглянула на меня и снова уткнулась в бумагу. — Для этого надо сжать любую массу до размеров гравитационного радиуса. А потом эта масса сама будет сжиматься к сфере Шварцшильда, испытывая гравитационный коллапс…
— Извините, какого радиуса-сферы? — не понимал я.
— Радиуса гравитационного, при котором масса превращается в черную дыру, — сказала девушка и посмотрела на меня как учитель на плохого ученика также серьёзно. — Например, этот радиус у Земли равен одному сантиметру. А чтобы превратить в черную дыру, например…
— Гору, — предложил я быстро.
— Ну, гору. Пришлось бы её сжать до размера атомного ядра… — объяснила девушка и улыбнулась.
По окну как маленькие метеориты застучали дождевые капли, оставляя разнолучевые кратеры, превращающиеся тут же в марсианские борозды. И вот уже всё окно стало похоже на размазанную газовую поверхность Сатурна.
— А в этой дыре, извините, вообще невозможно существовать? — всё хотел разузнать я побольше.
— Нельзя. — покачала головой девушка. — Там время течет по-другому, медленней. Можно сказать, что там оно вообще не течет.
— Чего же там — вечность? — глупо предположил я.
— Там… как бы Вам объяснить… — задумалась она. — Время объединяется с пространством в одно четырехмерное пространство-время и искривляются в воронку, а в самом центре они распадаются на кванты.
— А… А если ну… теоретически предположить, что там можно быть. — не унимался я. — вылететь от туда вообще никак нельзя?
— Молодой человек! — серьёзно сказала девушка, нахмурив брови. — Оттуда даже свет не вылетает. А сквозь… что, собственно и предлагает наша фирма — можно, используя энергию самой чёрной дыры для ускорения в надсветовую скорость… Ну, если уж ответить на Ваш конкретный вопрос… Существует так называемая вторая космическая скорость…
— Я помню из школы… — вспомнил я термин.
— Ну, вот… Эта скорость, которую надо придать телу, чтобы оно, преодолев тяготение улетело от планеты или звезды. Эта скорость на поверхности тела тем больше, чем больше масса и чем меньше радиус этого тела…. На поверхности Земли она равна…
— Одиннадцать, — выкопал я из школьных пыльных чуланов памяти цифру.
Девушка улыбнулась и кивнула головой.
— Одиннадцать километров в секунду, — сказала она. — А на поверхности звезды, например, будет тысяч в тридцать раз больше, чем на поверхности Земли и сравняется со скоростью света.
— И звезда станет невидимой! — блеснул я интуицией.
— И звезда станет невидимой, — согласилась она и продолжила заполнять бланк.
Чуть осмотрев офис, я только сейчас заметил, что на стене за мной красовались портреты двух мужчин с каллиграфическими надписями под ними: П. Лаплас и Дж. Мичелл.