Но оставим ненадолго Мартину с ее горестями и вернемся к ее родным.
На младшую сестру Мартины, которая была доброй и послушной девочкой, вся эта история произвела сильное впечатление, и ей совершенно не хотелось повстречаться с феей водопроводного крана. Однако родители, горько сожалевшие о побеге старшей дочки, все время говорили ей:
— Знаешь, если тебе ночью захочется пить, почему бы не встать и не сходить на кухню за стаканом воды…
Или:
— Ты уже большая девочка. Могла бы и помочь родителям. Мы столько для тебя сделали…
Но Мари (я забыл сказать, что младшую девочку звали Мари) притворялась, что не понимает.
Как-то вечером матери в голову пришла одна мысль. Она подала на обед гороховый суп, селедку, солонину с чечевицей, а на закуску козий сыр, так что ночью Мари глаз не могла сомкнуть от жажды. Два часа она лежала в постели и твердила:
— Не пойду в кухню, не пойду в кухню…
Но в конце концов все-таки пошла, надеясь, что фея не появится.
Увы, не успела она открутить кран, как оттуда выпорхнула фея и присела к Мари на плечо.
— Мари, ты такая добрая девочка, дай мне немножко варенья!
Мари при всей своей доброте была все же не дурочка, и вот что она ответила:
— Нетушки! Не нуждаюсь я в ваших подарках! Вы принесли несчастье моей сестре, хватит с нас! И потом, мне не разрешается лазить в холодильник, когда родители уже легли.
Фея за полторы тысячи лет отвыкла от человеческих обычаев, поэтому она обиделась и разочарованно ответила:
— Раз вы так нелюбезны, примите от меня подарок: при каждом слове, которое вы произнесете, с губ у вас будет выскальзывать змея!
И впрямь на другой день, когда Мари принялась рассказывать родителям, что с ней случилось, после первого же слова изо рта у нее выпал уж. Пришлось ей прикусить язык и поведать родителям о ночном происшествии в письменном виде.
Родители чуть с ума не сошли и повели ее к врачу, который жил в том же доме двумя этажами выше. Врач был молодой, симпатичный, в квартале его очень уважали, и считалось, что его ждет блестящая карьера. Он выслушал рассказ родителей, потом улыбнулся Мари самой своей чарующей улыбкой и сказал:
— Ну, не отчаивайтесь! Может быть, все еще не настолько серьезно. Пойдемте-ка со мной в ванную.
Все вместе они прошли в ванную комнату. Там доктор обратился к Мари:
— Наклонитесь, пожалуйста, над ванной. Вот так. А теперь скажите какое-нибудь слово. Любое слово.
— Мама, — произнесла Мари.
В тот же миг изо рта у нее шлепнулся в ванну толстый уж.
— Прекрасно! — сказал доктор. — А теперь для ясности скажите какое-нибудь грубое слово.
Мари покраснела до ушей.
— А ну, давай, — приказала мать, — скажи для доктора крепкое словечко!
Мари застенчиво прошептала какое-то ругательство. В ванной в ту же секунду очутился извивающийся удав.
— Какая славная девочка! — взволнованно воскликнул врач. — Теперь, Мари, постарайся еще разочек и скажи мне что-нибудь обидное.
Мари понимала, что надо слушаться. Но у нее было такое доброе сердце, что ей нелегко далось бы обидное словцо, — и в мыслях у нее не было ничего подобного! И все-таки она напряглась и промямлила:
— Дрянь паршивая.
Изо рта у нее тут же выскочили две свернувшиеся клубком гадюки и мягко плюхнулись на остальных змей.
— Все в точности как я думал, — с удовлетворением изрек доктор. — При сильных выражениях выходят толстые, сильные змеи, а когда она говорит гадости, выходят гадюки…
— Что же делать, доктор? — спросили родители.
— Что делать? Ничего нет проще! Многоуважаемый сосед, имею честь просить у вас руки вашей дочери.
— Вы хотите на ней жениться? — удивился отец.
— С ее согласия, разумеется.
— Но почему? — удивилась мать. — Вы полагаете, после замужества она выздоровеет?
— Надеюсь, что нет! — ответил врач. — Видите ли, я работаю в институте Пастера, создаю сыворотки-противоядия. Нам для работы как раз не хватает змей. Такая барышня, как ваша дочь, — для меня настоящее сокровище!
Вот так Мари вышла замуж за молодого врача. Он был с ней обходителен, а она была с ним счастлива, насколько это возможно при таком заболевании. Время от времени по его просьбе она говорила ему жестокие слова, чтобы предоставить в его распоряжение то гадюку, то кобру, то очковую змею, а в остальное время помалкивала, что, к счастью, не слишком ее тяготило, так как она была простая и скромная девушка.
