— Я весь внимание.
— Подпиши контракт и узнаешь.
Сообразил он быстро. Попытался вскочить, но я просто прижал лапой его к своему месту.
— Меня есть, кому защитить! Скоро сюда прибудут такие же, как вы…
Лана рассмеялась:
— Ты белобрысых чебурашек имеешь в виду?
— Да, сюда должна прибыть господа Лиониэль и Валиниэль.
— Илинианцы сдохли пару месяцев назад, низший, — фыркнул я и усилил нажим.
Мужчина набрал в рот воздуха, и попытался закричать. Ничего не вышло — это Лана воткнула ему в бок парализатор, вот только он действовал избирательно, сейчас у этого индивида не работали голосовые связки.
— Я же говорил, — лениво сообщил Лэн, что он попытается орать.
Мужчина попытался дернуться, и теперь уже Лана незаметно от всех показала ему свою лапку с длинными когтями.
— Дэн, — она покачала головой, — я так и знала, что ты будешь изо всех сил отказываться от своего счастья…, но ведь я так хочу отблагодарить тебя. Тебе всего-навсего надо подписать контракт. Она выложила листы с закорючками. А затем она прошипела:
— Подписывайхх, иначехх тебяхх найдухх в соседней канавехх, установятхх, что тебя разорвал зверьххх.
А потом она успокоилась, и буднично заметила:
— А если ты подпишешь контракт, и будешь хорошим мальчиком, через два года тебя отпустят и еще кредитами снабдят. Хватит и на Земле и в других мирах… попутешествуешь, Дэн, увидишь другие планеты, существ, животных. Сможешь делать все, что тебе захочется. Сможешь выучиться на пилота или биолога, или агронома, там, — она показала вверх, — совсем другая жизнь… Ну? — поторопила она его, — что выбираешь? Поверь, зайчик, меня и моих мальчиков, — она ласково посмотрела на нас с Лэном, — даже если и заснимут над твоим прохладным трупом, никто никогда нас не найдет. Мы не собираемся больше возвращаться на планету.
У парня бешено вращались глаза. Его грудь вздымалась. Я решил подтолкнуть его к правильному решению, отрастил коготь и провел им по бедру парнишки. Штанина набухла от крови. Он мгновенно вспотел, пальцы дрожали, когда он подписывал контракт, Лэн снимал этот процесс. Никакого принуждения на запись не попало, никаких звуков от нас, никаких звуков от него.
В какой-то момент парнишка попытался причинить вред нашей Лане, он схватил столовый предмет и попытался воткнуть его в нашу ссссамку.
Лана успела перехватить эту такую медленную руку поморщилась, достала из сумочки инъектор и сказала:
— Спокойной ночи, Дэн.
Она воткнула ему дозу снотворного. Ее должно хватить, пока мы будем его транспортировать его покупателю.
Мы поднялись и, положив руки уснувшего парня себе на плечи, двинулись к выходу. Лана извинилась:
— Извините… простите, наш друг перебрал…
Лэн
Женская месть это что-то! Я все больше и больше восхищался нашей эйхами. Она не захотела отнимать жизнь у мужчины, что обманом заставил подписать ее рабский договор, но пожелала, чтобы он прошел тоже самое. При этом она желала, что тот, кто его купит, сохранит ему жизнь, во что бы то ни стало. Но рабство должно быть непременно сексуальным. Тот, кто его купит, должен будет предоставлять отчет о жизни Дэна, и по прошествии двух лет освободить этого мужчину, если он того захочет, выплатив ему (из наших средств конечно) два миллиона кредитов. Этого хватит на многое: вернуться в свой мир, начать жизнь в качестве свободного существа в любом мире нескольких галактик, путешествовать, как сообщила Лана и даже учиться. Мы нашли такого покупателя. Женщина с планеты, где абсолютный матриархат, мы подписали соглашения, что мужчина, который будет продан Дюжвилии эр Хараанди, останется жив в течение двух лет. По истечении двух лет он будет отпущен, ему будут выплачены кредиты. Документы заверены юристами обоих планет.
Слова матери эйхами не давали покоя, а еще не давало покоя, что наша Лана с нами только потому, что беременна. Как я понял, сейчас именно гормональные изменения заставляли Милану быть с нами. Именно они так влияли на отзывчивость нашей женщины во время наших соитий. Как ни странно, внутренний зверь наотрез отказывался воспринимать слово секс. Для него близость со своей самкой — это что-то сродни чуду… И это правда, Лана перестала чувствовать вину передо мной или Каем, она перестала думать, что в ее мире так не принято и наши ночи стали откровением. Никаких запретов, никаких ограничений, желания нашей самки — закон. А что будет, когда появятся наши дети? Лана охладеет к нам? А ведь, и я, и брат подсели на пряный аромат желания эйхами. Если она решит покинуть нас, как мы будем жить? Наши звери никогда к себе больше никого не подпустят. Как привязать ее к себе?