Словом, этот день настал. Ива решила так, как только проснулась. Осталось собрать котомку и сообщить родителям, что отправляется в путь, отправляется одна и отправляется сегодня.
Для путешествия выбрала сиреневое платье. Теплый плащ согреет в дороге, а в крепких башмаках на шнуровке можно пройти весь лес, не порвутся. В котомку положила веревку, иголку с нитками, гребешок, зеркальце, огниво и острый нож-пилу. Сняла со стены карту, вот без чего точно не обойтись. Неплохо бы еще взять одежду на смену, скажем синюю юбку и рубаху. Ива закинула сумку за плечо и та удобно легла между лопаток приятной тяжестью. Ха! Да еще столько же можно положить, а потом нести долго-долго – не устанешь. Ива последний раз окинула взглядом комнату. Вроде все, одежду и оставшиеся вещи разберут хнуженки с еловой поляны. А комнату, займет летучая мышь приблуда. Она облюбовала чердак дома с осени и проспала там всю зиму. Несколько последних ночей, мышь, словно по ошибке залетала в окно Ивы и, убедившись, что комната еще занята, летела на чердак.
Нити шерсти и паутины подготовленные к ткачеству и вязанию висели на потолочной перекладине. Видимо она и приглянулась приблуде.
Ива подпрыгнула и попробовала подтянуться. Мальчишки проделывают это с легкостью, а у нее не выходит никак. Ива подергалась напрягая руки, но без толку, пальцы разжались и она соскользнула на пол. Оглянулась на всякий случай, никто не видел ее позора? Конечно никто. Но как же злят такие неудачи!
Последнее утро в родительском доме. С кухни тянуло желудевыми оладьями и ревеневым компотом. В последний раз Ива спускалась по винтовой деревянной лестнице со второго этажа на кухню. Уже сегодня придется ночевать в беличьем дупле, или шалаше, подстелив под спину мягкого зеленого мха. И вкусных маминых лепешек не будет и вместо компота – вода из ручья. Может остаться дома еще на год, другой, или хотя бы на несколько дней. Кто же отправляется в путешествие весной, когда и ягод нет, и меда у пчел не выпросишь. Ива замотала головой. Настоящие хнуги так думать не могут, решила сегодня, значит сегодня.
Перепрыгнув последние две ступеньки и завернув за приступок с рукомойником, Ива оказалась на кухне.
«Дом начинается с кухни, а праздник с танцев» – так гласит старинная поговорка. Как хорошо собираться здесь на обеды, принимать гостей и слушать сказки о путешествиях. Летом развешивать на просушку грибы и перебирать ягоды. Осенью перемалывать на мельничке желуди и коренья в муку, отжимать из семян масло. А зимой греть, приставив к печке, замерзшие на прогулке руки. Уминать свежеиспеченные оладьи, обмакивая в мед и запивая травяным чаем. Вот так бы взять всю кухню целиком да положить в сумку. Вместе с буковым буфетом, столом, печкой и умывальником.
Мама Маривелла в ярком бирюзовом платье и белом фартуке пекла лепешки. Развела желудевую муку с липовой пыльцой и жарила на сковородке. Тесто шкварчало и отплевывалось горячим маслом. Гора румяных оладышек росла на глиняной тарелке.
Папа Лермерик Бородач, распахнув окно, кормил слетевшихся коростелей и перепелок. Птицы в благодарность за угощенье пересказывали последние новости большого леса. Прожорливые болтуны. Коростелю или перепелке никогда не поднять хнуга в воздух, а вот сорока смогла, если бы захотела. Впрочем, птицы никогда, насколько помнила Ива, не горели таким желанием. Братец, видно, еще спал.
– Мама, папа, сегодня «День зеленой дороги», – выпалила Ива, войдя на кухню. Сердце стучало так, словно хотело выпрыгнуть. Ива кинула дорожную сумку на сундук-лавку, а сама плюхнулась на стул.
Мама побледнела и вылила на сковородку целый половник теста, вместо четырех оладышков расплылась огромная, толстая лепешка.
– Но, Иветта, тебе вовсе не обязательно отправляться так рано, – мамин голос чуть дрожал, – дождись, когда созреют первые ягоды, а там посмотрим.
– Нет, я уже решила, сегодня, – Ива упрямо мотнула головой. Ох, она ждала этого дня всю жизнь, а сейчас как-то не по себе.
– Ну и правильно, доча, решила, так решила, я смотрю, ты уже и вещи собрала, –Лермерик взмахнул рукой, – кшш летите.
Понятливые птицы взлетели, шумно хлопая крыльями. Маривелла, перевернув подрумянившуюся лепешку, подошла к Иве, прижала к груди и поцеловала в макушку. Ива потерлась щекой о мамину руку, защипало в носу. Мамин фартук пах запеченными яблоками, желудевой мукой и домом. Ива дернула плечом и потерла глаза – хнуги не плачут в день путешествий, это день радости и ожиданий. Самый лучший в жизни.