– А я, – встрял Барталамео, – прошел от эльфийских земель, через две реки, пока не добрался до еловой полянки. А ты, Маривелла, с северных холмов родом?
– С северных, с северных, ешь оладьи пока не остыли, – Маривелла улыбнулась.
– Но, будь, по-вашему, я составлю Иве компанию, – продолжил музыкант, посмотрел на босые ноги – хотя, пожалуй, нужно заскочить домой и обуться, ну и зарубку на дверь поставить. А с тобой, Ива, встретимся у пруда, сразу как пропоет перепелевинка.
Барти подхватил лютню и так же через окно выскочил из дома. На тарелке остались лежать недоеденные оладьи.
– Ну вот тебе и попутчик нашелся, хотела ты того или нет, – сказала мама. Она сложила в узелок еще горячие лепешки и протянула Иве.
– Ага, только решишь пойти одна, как на голову сваливается босоногий лютнист, – проворчала Ива. – Ну, хоть будет под какую музыку плясать по вечерам, не дожидаясь ночных соловьев!
На лестнице раздался бодрый топот. На кухню вбежал взъерошенный, как воробышек Буви. Прошлепал босыми ногами по натертым пчелиным воском половицам и забрался на стул, поджав ногу. Буви потер глаза, отгоняя остатки сна, и посмотрел на сестру.
– Ива, а чего это ты такая, не такая, – зевнул братец, – чего-то опять придумала? Новую игру или приключение?
– Приключение, мелкотня ты моя любимая, босоногая, – Ива подхватила братишку на руки и закружилась по кухне, – я сегодня отправляюсь в Пу-те-ше-стви-е, их-ху!
Буви задел ногой кастрюлю с тестом и она полетела на пол, расплескиваясь и гремя.
– Ура! Путешествие! И кастрюля путешествует! Мама смотри, я лечу! – Буви раскинул руки в стороны и замахал ими, – мы с Ивой пойдем путешествовать!
– Ну все, повеселились и будет, – Маривелла перехватила малыша из рук Ивы и принялась умывать из рукомойника, подвешенного над деревянной бадьей. Братец вяло сопротивлялся и отфыркивался, когда вода попадала в нос.
– Мал еще, для зеленой дороги, – мама усадила Буви за стол, поставила кружку медового чая с земляничным цветом, вытерла пол и стены от клякс теста и помыла кастрюлю. Братец надулся как сычонок.
Ива подмигнула сердитому братцу и засунула собранный мамой узелок в дорожную сумку.
Лермерик усмехнулся и потрепал Буви по вихрам:
– Как поспеют ягоды, может и нам следует попутешествовать, а то вещей много, а приключений мало! Построим дом за рекой Бутогранкой, если не найдем свободный. А может, пройдем густые леса, да спустимся по Большой Рогонде прямо к морю, что скажешь, Буви?
– Да!!!! – закричал братишка. Маривелла улыбнулась и покачала головой.
До пруда пришлось бежать, благо близко. Мимо домов еловой поляны. Через ледяной ручей, с камня на камень перескочить, через поваленную березу перелезть. И когда она успела упасть? А вот тут уже и прошлогодняя высокая трава торчит, а на полянке рядом с домами вся выломана еще зимой. Ею хорошо растапливать печь, быстро занимается пламя, а там знай, подкидывай толстые сучья. Осталось под ракитинами пробежать, в яму не упасть, все! Вот и пруд черно-зеркальный с белыми кувшинками.
А почему пришлось бежать, традиция требовала в День зеленой дороги выслушать напутствие. Вышли за дверь, и хоть Ива уже подпрыгивала от нетерпения, приходилось соблюдать ритуал.
Лермерик важно и медленно сошел с крыльца, еще чуть медленнее и его обогнала бы и улитка.
– Ну, доча, если помнишь, что твой дом там, где хнуги, то не пропадешь! Но… – тут отец хитро прищурился, – если хочешь настоящих приключений, иди туда, где нет хнугов и на карте белые места.
Ха, если бы отец знал, что задумала Ива, конечно не прогулку по проторенным дорожкам и не просто белые места. Она дойдет до зловещих угодий и ничейных земель, а потом может и еще дальше!
Мама спустилась по лестнице и продолжила старое хнужье благословение:
– Иветта, не гадай, что путь принесет. Делай каждый день себя счастливой и еще двоих. В помощи не отказывай, вещей не накапливай, принимай с радостью, отдавай с легкостью.
Да, да, да, как будто Ива не знает слова наизусть.
У Буви не получилось спуститься медленно, он прыгнул кузнечиком на руки к сестре, крепко обнял.
– Прощайте. Я пришлю вам привет с птицами.
И вот тут-то и пропела перепелевинка и Ива побежала.
Барталамео сидел у пруда на камне, по-прежнему босой, но хоть в шляпе и кафтане, а не в одних штанах и рубашке. Музыкант перебирал струны лютни. Две кошачьи жабы забрались на корягу и зачарованно слушали, раскачиваясь в такт мелодии, перламутровые бородавки блестели на солнце, жаберные мешки раздувались. Рядом с Барталамео сидел еще кто-то. Да не кто-то, а зануда Грегори! Поэт и ученый, ну так он про себя говорил, а хнуги повторяли. Сидел и писал в большой книге. Прям уткнулся в нее длинным унылым носом.
Книга путешествий и приключений, новая, – догадалась Ива, – но какие могут быть приключения теперь? Все приключения, как только увидят кислую физиономию Грегори, убегут, куда глаза глядят.
– Ива, готова? Тогда в путь, – воскликнул музыкант и выдал эдакий завершающий мажорный аккорд. От неожиданности жабы свалились на землю. Недовольно мурча поползли прочь от скользкой коряги, лениво вытягивая лапы.
– Слушай, а ты прихватила с собой лепешки? Я так и не завтракал, Грегори идет с нами, я его уговорил, – это Барталамео договаривал, уже роясь в сумке Ивы и засовывая в рот еще теплые оладушки.
Грегори церемонно поклонился. Он, в отличие от лютниста – весельчака стоял в ботинках, подходящих для дальних странствий.
– Сочту за честь составить вам компанию. Собирать мудрость дней, ну … и делиться ей, разумеется.
Грегори засунул книгу, в перекинутую через плечо сумку.
– Ну, в путь, – Барти дожевал лепешки и зачерпнул ладонью воду из пруда. Напился и вытер рот.
Хотя, может все не так и плохо, Грегори знает все на свете. А Барти, Барти точно обеспечит приключениями всех троих, и музыкой. … Не гадай что путь принесет и … пусть будет так.
– Ну, и куда мы пойдем, куда глаза глядят или куда выберем на карте? – спросила Ива, – я собиралась попутешествовать, а потом идти в ничейные земли.
– Значит сначала куда пойдется, а дальше посмотрим, может и в ничейные земли – сказал Барталамео, и все согласились.