– Простите? – не понял хнуг.
– Он сошел с ума, – не сдержалась Килисса, – Барталамео, молю тебя сыграй что-нибудь.
Барти ударил по струнам и дивы опять залились слезами. Про брата Далимы больше не говорили. Княгиня мягко переводила разговоры на другие темы. А Грегори целый день думал, что бы предпринять, но так ничего и не придумал.
Барти ходил задумчив и тих.
– Знаешь, Грегори, я разучился играть, видел как плакали дивы под мои самые веселые песни, – музыкант смотрел на лютню, словно не понимая, может ли он теперь ей доверять.
– А, не бери в голову, Барти, ты что забыл, дивам не прилично плакать и смеяться, только если они читают или слушают музыку.
– Угу, – Ива ухмыльнулась, – чтобы пореветь, им нужен музыкант, и чтобы посмеяться. Я думаю, ты будешь самым желанным гостем в любом доме!
– Подожди, Ива, вы слышали, что Далима сказала о брате?
– Ага, что он спятил и пропал.
– Нет, тут другое, что-то о чем говорить неприлично. Темная история.
– Да, ты прав, – Ива оживилась, – мы должны в этом разобраться. Барти, беги к грокам и разузнай!
– Ты что! – возмутился Грегори, – мы не будем нарушать правил!
– Знаешь другой способ все выяснить? Нет? Давай Барти!
Через час Барталамео вернулся в комнату с мешком печенья. Похоже у гроков он любимчик. Да и за обедом Грегори не раз замечал, что музыканту подкладывают кусочки побольше и повкуснее.
– Значит так, – начал рассказ музыкант, – где-то с месяц назад князь Эрцинзи… что-то там, короче Эрци заявил, что желает выпить молока. Что смотрите, да молоко у дивов запрещено. Так вот, потом перестал соблюдать этикет да заявил, мол дивы живут не правильно. Княжна пыталась его успокоить, но без толку. Эрци пошел на площадь и стал уговаривать дивов жить по-другому. И что вы думаете – многих уговорил. Они ушли из города, и что там с ними дальше случилось непонятно!
– Как интересно! – воскликнула Ива, – только я думаю, никакой он не сумасшедший этот Эрци, а самый, что ни на есть нормальный! Идемте!
– Куда? – хором воскликнули Барти иГрегори.
– Как куда, за город, искать Эрци.
– Ночью? Одни? Да мы даже из города не сможем сами выбраться. Нужно предупредить Далиму и попросить Ливина пойти с нами.
Ива согласилась, но недовольно нахмурилась. После завтрака Грегори в первый раз пожалел о необходимости говорить о моде, погоде и книгах, прежде чем перейти к делу. Так еще нужно придумать, как сказать.
– Далима, мы хотим отправится на прогулку за город, может нам посчастливится встретить вашего брата и мы сможем передать весточку от него. Но хорошо, если с нами пойдет Ливин, одни мы вряд ли справимся.
– Эк загнул, – тихонько присвистнул Барти, но Грегори услышал. Да, он умеет говорить красиво и правильно. Но приятно, что музыкант это заметил.
– Я думала вы навсегда останетесь у меня, вы самые лучшие мои диковинки, –княжна немного помолчала, – но вы ведь вернетесь с вестями. Я пошлю за Ливином.
После обеда хнуги и Ливин отправились в путь. У ворот, пока див пристраивал сумку на спину лошади, Барти отстал. Он подошел к гроками и о чем-то с ними пошушукал, хорошо хоть Ливин не видел. А может, сделал вид, что не видел.
К своему удивлению Грегори испытал огромное облегчение, когда оказался за стенами города.
– Ну, что сказали гроки, куда идти? – спросил Ливин, значит видел.
– Дивы-изгои живут за дубовой рощей у реки, – Барти говорил с набитым ртом. Гроки при воротах чем-то угостили музыканта. Интересно он когда-нибудь отказывался от угощений?
– Ну, значит поедем за дубовую рощу, – Ливин посадил хнугов на луку седла и лошадь пошла размашистой рысью.
Солнце нещадно пекло. Душно, да еще от лошади и седла шел жар. В городе под защитой стен, среди фонтанчиков и фруктовых деревьев стояла прохлада. А здесь ни тенечка, ни облачка. Но ощущение легкости и свободы не покидало. Ива перелезла на голову лошади, и ехала, вцепившись в челку. Она то и дело оборачивалась и улыбалась во весь рот.
Роща встретила долгожданной прохладой. Дубы раскинули изумрудные кроны над путниками. Между деревьями петлял ручей, папоротник спускался к самой воде, а птицы на влажных камнях пережидали полуденный жар. Двигаясь вдоль ручья вышли к реке. Дубы сменились черемухой и ракитой. Река медленно несла успевшие зацвести воды. Потянуло костром, совсем рядом раздался смех и пение. Грегори задрал голову, на высоком берегу среди кустов и деревьев теснились шалаши и палатки.
– Ну, добрались, – Ливин направил коня наверх.
И это дивы? Да не может быть, в пестрых одеждах, сидя на земле перед костром, они хватали руками куски мяса и вареные овощи и запивали молоком из кувшинов. Вытирали рты рукавами и смеялись. Несколько дивов кружили вокруг костра и пели. И ни одного флакса.