– Никогда не видел ничего подобного, – с радостным изумлением воскликнул Ливин, смотрите, а это князь Эрци!
Высокий, длиннорогий див в расстегнутой рубахе вышел навстречу.
– Ливин, дружище! Рад, что ты решил присоединится к нам!
– Здравствуй, Эрци! Жаркая погода стоит нынче, душно и нечем дышать.
– Ох, Ливин, оставь пустословие, мы не в городе. Ого, а вы кто такие, малыши? – князь рассмотрел хнугов, – и маленькая леди.
Князь помог Иве слезть с коня, хнуги представились.
– Ну и как вам жизнь по распорядку и правилам, – поинтересовался князь.
– Великолепно, будет, о чем написать.
– Я чуть сума не сошла.
– Так себе, зато очень вкусно кормят и музыку любят.
Хнуги выпалили одновременно и Эрци расхохотался, – идемте, вот она настоящая жизнь, да, коня передай детям, они его и искупают и накормят.
Дети и подростки со смехом и шутками забрали уздечку из рук Ливина.
– Твоя невеста, несравненная Килисса, переживает, не хочешь ли послать ей весточку, а может и вернуться. Княжна надеется, что еще можно замять скандал и сыграть свадьбу с баронессой.
Эрци остановился и положил руку на плечо Ливин, – посмотри, друг, вот она, настоящая жизнь и Килисса могла быть по-настоящему счастливой здесь. Оглянись, у нас нет флаксов и гроков, мы все делаем сами. Это счастье и свобода. Посмотри на детей!
Ливин огляделся по сторонами и Грегори завертел головой.
Дети купались, бегали и играли в мяч. Да они выглядели так, словно после бесконечно долгой зимы скинули с себя тяжелые тулупы с сапогами и теперь налегке и босиком могли вдоволь нарезвиться. Не только дети и взрослые дивы улыбались, как шумушки под лучами солнца.
– Вы веселитесь, Эрци, но что потом? У вас нет настоящих домов, устоев, порядка, это опьянение беззаконием пройдет.
– Посмотри на нас, – усмехнулся князь, – а теперь вспомни дивов в городе и скажи, кто счастливей, а? Можешь не отвечать сразу, поживи с нами, подумай.
Князь взял из рук сидящей у костра дивы кувшин с молоком, налил в кружку, – На Ливин, могу поспорить, ты никогда не пробовал коровье молоко.
Ливин с отвращением посмотрел на кружку, но взял.
– Я сейчас, мы готовимся к празднику, самой короткой ночи, будем всю ночь плясать у костров и петь песни. Ходите, смотрите.
Эрци повернул к группе дивов, они о чем-то громко спорили. Ливин быстро вылил молоко на землю:
– Я что, животное, пить молоко.
– Думаю уже пора пообедать, – заметил Барти, – сегодня оказывается новый год, а мы чуть его не пропустили в вашем городе.
– Ты шутишь? Новый год празднуется зимой, после самой длинной ночи, – див недоуменно поднял бровь.
– Беглые люди и вовсе празднуют новый год после сбора урожая, осенью, – Грегори хотел еще поболтать о разных традициях, но в животе забурчало. Барти прав, пора обедать.
Ливин присел возле костра и дива в ярко-зеленом платье протянула миску полную вареных овощей и кусков мяса.
– Что будешь есть руками? – хмыкнула Ива и вытащила кусок репы.
– Буду, – буркнул Ливин, – но молока-то точно не выпью.
Вернулся Эрци и накинулся за еду. Вокруг жующих хнугов собрались любопытные дивы. Они ели и болтали с набитыми ртами.
– Ну, а ты что думаешь, Грегори, где лучше, там в городе или здесь на природе? – спросил князь.
Вот как тут ответить, Грегори оглянулся на Ливина, на дивов внимательно за ним наблюдавших. Пока дожевывал обдумал ответ.
– Везде хорошо, каждый должен жить так, как ему нравится. Им лучше в городе, вам лучше здесь. И вы правы и они.
– Нет, – завозмущались дивы, – Они занудные безумцы, только мы живем правильно.
– Ну вообще-то правильно живут хнуги, а вы какие-то странные. Да еще и новый год у вас зимой, – заявила Ива. И то правда. Что говорить, правильней всех живут хнуги.
Но праздник, хоть и не новогодний удался! Дивы прыгали через костры, танцевали и купались в реке. Даже Ливин поддался общему веселью. Барти играл на лютне вместе с музыкантами дивами. Ива плясала. Грегори тоже не устоял, все-таки новый год. Пел, танцевал, ходил от костра к костру, стараясь не попасть под копыта дивов.
В разгар веселья к Грегори подошел Барти и тронул за плечо, – смотри, вон там, за костром, кто это?
Поодаль от веселящейся толпы стояли две фигуры в плащах, с накинутыми капюшонами.
– Они давно стоят так, и наблюдают, – Барти смотрел на фигуры, – это не дивы, рогов-то нет.
– И не гроки, гроки меньше намного, – Грегори задумался, – очень странно.