Грегори и Барти обошли по платформе на другую сторону дома. Впереди шел человеческий ребенок и за две лямки тащил за собой платформу.
– Эй, человек, – Барти закричал и замахал руками, – куда ты нас тащишь?
Ребенок услышал крики и обернулся.
– Ого, хнуги, малыши, как вы здесь оказались-то? Дом давно пустой стоит, а сестренка моя в куколок уж больно играть любит. Это ей подарок, третьего дня спилил с фундамента, а сегодня подарить хотел. А вы что же заселились?
– Нет, мы путешествуем и остановились переночевать.
– Ну, тогда погостите у нас, сестренка хнугов страсть как любит! Меня зовут Триша.
Хнуги тоже представились кто они и откуда. Сидя на крылечке и поедая печенье из запасов Барти, хнуги доехали до поселения людей. С холма вся деревня видна как на ладони. Три десятка деревянных домов росли между лесом и рекой. По лугу бродили коровы и овцы. На реке мужчины ставили сети, а женщины занимались огородами.
– Трифон, что ты там волочешь? – из-за дерева вышла старая женщина с охапкой трав. Барти сразу узнал зверобой, тысячелистник и иван-чай.
– Вот, баба-Грая, сестре подарок, домик для кукол, – у Триши задрожал голос. Он стоял перед старухой и переминался с ноги на ногу.
– Пошто, хнужий дом уволок! Мало бед у деревни! Али не знаешь, что коли маленький народец осерчает, то наворожит сто болезней и тебе и сестре.
– Чего нам злиться, да и болезни мы не насылаем! – закричала Ива, – надо больно.
– Лесные хнуги, что творится-то, – всплеснула руками старуха, травы упали на землю, она кряхтя принялась их собирать, а Триша поволок дом дальше.
– Ох, что творится, что делается.
Барти посмотрел назад, старуха глядела неодобрительно им вслед и качала головой.
Триша приволок домик под двери большой избы. На завалинке сидел старичок и вырезал деревянную ложку из баклуши.
– Тришка, ну и подарочек ты принес Малашке, вот уж девка обрадуется, только куда мы его поставим. Знаешь что, тащи под навес, раз козы нет, пущай домик стоит!
– Дедушка Михей, познакомься, это хнуги Ива, Барти и Грегори, они у нас погостят. Я не знал, что они в домике, когда поволок его.
– Ух ты фу ты ну ты, – расхохотался дед Михей, – хнуги, смотришь ты! Пускай погостят, как не погостить. Только чур вещи без спроса не брать, знаю я вас озорников!
Из дома вышла бледненькая светловолосая девочка. Она с трудом переставляла ноги и спускалась с крыльца, держась за стену.
– Малаша, смотри, что я тебе принес, – Триша взял сестру за руку и помог спуститься.
– Домик, – прошептала девочка, улыбаясь, – и малышата.
Так и поселились хнуги у деда Михея, Триши и Малаши. Первым делом пошли в избу, но там все огромное, неуютное, печь, лавки по стенам, стол, – хнугу приткнутся негде. Решили жить в хнужьем домике. Прибрались и остались.
Дед мало выходил за ворота, больше Тришка, и за водой сбегает и рыбу наловит и корову выгонит пастись утром, а вечером приведет обратно. Дед больше по дому, ну мог еще на огороде что-то поделать. Возьмет маленькую скамеечку, сядет на нее перед кустом смородины и обрывает ягоды.
Малаша выходила утром на завалинку и сидела тихонечко весь день жмурясь на солнце и теребя тряпичную куклу.
– Дед Михей, – Барти присел рядом на скамеечку, сорвал смородинку и сунул в рот, – что с Малашей? Дети такими не бывают. Тихая, не смеется, не бегает.
– Малаша другая была, все по дому делала и на огороде помогала и в лес за ягодами-грибами с братом бегала. Но видишь, какое дело, с весны приболела. Лечили ее козьим молоком, да медом и вроде на поправку пошла, а тут…
– Что? – Барти отправил в рот еще одну ягоду.
– Зверь объявился в наших краях. Ночью пробирается в деревню и режет скот. Перегрызет горло корове или козе и уйдет, мясо не тронув. Такие дела. Вот и козочку нашу того, – дед провел рукой по горлу.
– Дела, – согласился Барти, – а изловить зверя не пробовали?
– А то как же. И ловушки ставили, и выслеживали, все одно, прирежет корову али овцу и уйдет. Ведьма наша Грая, ну вы видали ее, говорит, без колдовства не обошлось. Сама вон ходит травы собирает, да вокруг хлевов сыпет. А не берет зверя ничего.
– И никто этого зверя не видел? Какой он? – Барти достал лютню и начал настраивать.
– Сам-то я, оно понятно, не видал, но вот Василь, наш охотник, говорит, с ним нос к носу столкнулся. Так чуть в штаны от страха не наложил. Первые дни понять не могли ничего, заикался да трясся, сейчас-то поотошел. А ежели со зверем не справимся, то придется уходить, скотины-то считай не осталось, а ну на людей охотиться начнет.