Все люди‑рыбы – подданные короля, у каждого свои обязанности. Моя обязанность – следить за истоком реки Нил. Весь день провожу я в своей пещере под водопадом, а на закате солнца проплываю по проходу в скале наверх, в Великое Озеро и отправляюсь с ежедневным докладом к королю. Рано поутру я возвращаюсь обратно в свою пещеру. Другие феи охраняют воды рек, впадающих в Великое Озеро, но моя река – единственная, которая из него вытекает. Низвергнувшись со скалы, она стремительно несется вниз через пустыни и равнины, пока не достигнет Великого Моря.
– Как бы мне посмотреть на твою пещеру и на город Озерный? – вздохнула девочка.
– А плавать ты умеешь? – спросила речная фея.
– Нет,– сказала Ниамбура,– но я могла бы сесть на тебя верхом.
Засмеялась речная фея.
– Нам придется плыть под водой, ты не сможешь на мне удержаться и утонешь. Пока ты не согласишься стать русалкой, тебе никогда не увидеть город Озерный и пещеры под водопадом.
– А как я могу стать русалкой? – спросила девочка.
– Для этого от тебя потребуется большое мужество. Тебе придется пожертвовать своими ногами, вместо них у тебя будет хвост.
Посмотрела девочка на свои маленькие коричневые ступни, зарыла кончики пальцев в мягкий песок и сказала:
– Не хочу лишаться ног.
– Больше мне нельзя здесь оставаться,– сказала вдруг речная фея.– Жди меня завтра на рассвете! – Она скользнула в пенящиеся воды и скрылась под водопадом.
Оставшись одна, Ниамбура заскучала, затосковала. Ей очень захотелось, чтобы речная фея вернулась поскорее. К тому же она очень проголодалась, но когда она пошла на поиски пищи, сады кругом оказались пустыми и заброшенными, плодов в них почти не было. Ниамбура то и дело посматривала на свои ступни и повторяла про себя: «Не хочу лишаться ног. Ни за что не хочу».
Большое красное солнце опустилось за холмы. По земле расползлись сумерки. Пробравшись в свою настылую пустую хижину и закрыв тростниковую дверь, девочка попыталась согреться под тонкой рогожкой; но ночь была сырой и туманной, и она издрогла от холода. Снаружи ухали совы, попискивали летучие мыши, повиснув на стрехе, и бедная Ниамбура горько всхлипывала. Внезапно она решительно села.
«Я поступлю так, как советует моя добрая подруга фея»,– молвила девочка. Она раскрыла тростниковую дверь, и испуганные летучие мыши с писком умчались в темноту. Завернувшись в рогожку, она направилась по тропе к реке и почти уже достигла берега, как вдруг в тумане появился огромный силуэт – навстречу ей, тяжело отдуваясь и фыркая, поднималась бегемотиха. Девочка спряталась за куст и сидела не шевелясь, пока не начало светать. И вот уже потоки света озарили небо, заметались летучие мыши, защебетали птицы – взошло солнце. Девочка заспешила к реке, и там, на том же месте, сидела ее подруга русалка. На золотисто‑коричневых чешуйках ярко играли лучи восходящего солнца.
– Дорогая фея! – закричала девочка.– Я решила жить с тобой вместе в пещере, стать твоей дочкой.
Тут она вздрогнула от испуга, ибо опять услышала, как кто‑то, тяжело отдуваясь и фыркая, спускается вниз по тропе.
– Это моя подруга бегемотиха,– успокоила ее речная фея.
Бегемотиха остановилась, с удивлением глядя на девочку.
– А я‑то думала, что все люди погибли,– сказала она.
– Только одна эта девочка и выжила,– ответила ей фея.– Она хочет стать русалкой и жить со мною вместе.
– Прекрасная мысль,– отозвалась бегемотиха.– Бедняжка шатается от голода!
Не успела бегемотиха договорить, как Ниамбура упала в беспамятстве.
Фея и бегемотиха не на шутку испугались и бросились к ней на помощь. Они уложили ее под ласковым утренним солнцем на мягкий песок и принялись растирать ей ноги и руки.
– Мы должны ее накормить,– сказали они друг другу.
– У меня есть сладкий картофель,– вспомнила бегемотиха,– но люди не едят его сырым – только печеным. Вот если бы мы смогли раздобыть бананов!
К тому времени стало уже совсем светло. Наступил новый день. Смелая обезьянка спрыгнула на нижнюю ветку и пронзительно заверещала:
– Как изволили почивать?
– Иди сюда,– велела ей бегемотиха, и обезьянка, перекувырнувшись в воздухе, спрыгнула на землю.
– Знаешь плоды золотистого цвета, которые едят люди,– они называется бананами? – спросила бегемотиха.
– Как не знать,– отвечала обезьянка,– я сама их ем целыми гроздьями.
– Тогда принеси гроздь бананов, да побыстрее! – приказала бегемотиха.
Обезьянка была очень забывчивая, она задумчиво почесала затылок, посмотрела сквозь прищуренные глаза на солнце, поскребла спину и растерянно сказала:
– Что я должна сделать?
– Слушай меня внимательно,– решительно вымолвила бегемотиха.– Ты должна принести гроздь сладких бананов. Как можно быстрее.
– Где ж я их возьму? – спросила обезьянка.
– Там, где они растут,– сказала бегемотиха.
На соседнем дереве сидела стайка серых попугаев: птицы отдыхали после долгого перелета. Услышав этот разговор, вожак стаи слетел вниз и сказал бегемотихе:
– Посылать обезьяну одну – пустое дело: она тут же забудет о том, что ей поручили. Мы полетим за ней и проследим, чтобы она принесла бананы.
– Я и без вас обойдусь,– надулась обезьяна, но через миг уже смеялась и прыгала, забыв про обиду. Все звери знают, как глупы и забывчивы обезьяны, но им прощается многое за то, что те такие потешные. Обезьянка отправилась на поиски бананов, а попугаи полетели следом. Всякий раз, когда она останавливалась поиграть, они громко кричали ей:
– Не забывай про бананы!
В конце концов обезьянка принесла большую гроздь спелых золотых плодов, и девочка утолила свой голод.
Она тут же свернулась клубком на берегу реки и крепко уснула. Бегемотиха и фея охраняли ее сон, а когда она открыла глаза, они спросили:
– Не передумала еще стать русалкой?
Девочка посмотрела на свои маленькие коричневые ступни и ответила:
– Нет, отныне я буду жить с вами. Никогда больше не вернусь в свою холодную хижину.
Фея дала ей отведать водяных трав. Они были горькими на вкус. Лишь только она их попробовала, как ее объял сон. Пока она спала, фея перевязала ей ноги крепкой веревкой из водорослей, а потом отрезала их острой раковиной. Вместо них тут же вырос рыбий хвост.
Фея унесла Ниамбуру в пещеру под водопадом и положила ее на мягкую постель из водорослей. Там девочка проспала целую неделю и когда она проснулась, то увидела, что вместо ног у нее сверкающий, словно из перламутра, хвост. После долгого сна она сильно проголодалась, и фея угостила ее водяными плодами и водорослями, но теперь они уже не казались горькими, ибо она стала русалкой и могла плавать в воде с открытыми глазами, взбивая перламутровым хвостом белую пену. Фея проводила девочку в город Озерный. Они вместе проплыли вдоль голубых улиц, среди домов‑пещер и морских пальм, среди невиданных морских трав и цветов, и, добравшись до королевского дворца, склонились перед королем. Король был старый‑престарый, он правил людьми‑рыбами уже сотни лет. Строго посмотрев на девочку, он сказал:
– Теперь ты будешь жить вместе с феей. Вы обе должны охранять нашу прекрасную Озерную страну. Пусть воды, низвергающиеся со скалы, без помех несут наше приветствие Великому Морю, что лежит далеко‑далеко на севере.
И когда с заходом солнца в рыбацких хижинах по берегам Нила зажгутся огни, а люди, отужинав, соберутся вокруг очага послушать рыбацкие истории, возможно, кто‑нибудь скажет:
– Однажды под водопадом я видел рыбу с женской головой, плечами и руками.
Все скажут:
– Ну и чудеса!
Но в душе подумают: «Враки, ничего такого он не видел».
Но рыбак‑то не лжет, ибо он и впрямь видел Ниамбуру‑русалку, что стала теперь феей, хранительницей Рипонского водопада. Здесь низвергаются со скалы воды Великого Озера. Они стремительно несутся через пустыни и равнины, пока не достигнут Великого Моря, что лежит далеко‑далеко на севере.